Только бы он не медлил и не дал мне прийти в себя.

И Тень, считывая мои желания, не медлит.

Резкий толчок… Он насаживает меня на себя. Быстро, жестко, безжалостно и, по ощущениям, очень глубоко.

Вскрикиваю, хватая ртом воздух, расцарапывая его плечи, кажется, до крови.

Жгучая боль заполняет меня до предела. Ощущение его твердого члена внутри меня распирает, но заставляет забыть обо всех ужасах этого места.

Тень замирает внутри меня, давая привыкнуть. Но, кажется, привыкнуть к этому невозможно.

Жалобно постанываю, смотря на него умоляюще.

— Тихо. Принимай меня. Не сопротивляйся, и больно не будет, — хрипит он, стискивая мои бёдра. А мышцы все равно сжимаются, пытаясь вытеснить то, что причиняет боль. — Я сказал, впусти меня! — рычит Тень. — Обратной дороги нет.

Его голос грубый, а губы такие нежные, поглаживают кожу на моём лице, целуют в висок, в щёки, словно упрашивая.

Мужчина начинает двигаться.

Каждый новый толчок внутри заставляет меня всхлипнуть и сильнее впиваться ногтями в его плечи. Сначала невыносимо больно, но в какой-то момент боль отпускает, и остаётся только распирающее жжение. Но когда я слышу хриплые стоны Тени, когда вижу, как его лицо искажается от удовольствия, как его губы что-то неразборчиво шепчут сквозь шум воды, то ловлю его эмоции и словно парю на их волнах, пока не начинаю ощущать головокружение. И уже сама нежно поглаживаю его плечи и спину.

Сама нахожу его губы и со стоном требую ласки. И он снова считывает мои желания, аккуратно скользя языком по моим губам и нежно всасывая их, пока грубо и болезненно входит в меня, ускоряя темп.

Боль постепенно отступает, а на смену ей приходит ощущение полного подчинения. Моя воля растворилась в его силе.

В какой-то момент его толчки становятся сильнее и быстрее, и, когда мне кажется, что я больше не выдержу, Тень выходит из меня с хриплым рыком, мой живот заливает вязкой горячей спермой вперемешку с моей кровью. Но уже не стыдно и не больно. Я просто смотрю, как горячая вода всё это смывает, и ложусь щекой на мужское плечо, когда Тень опускает мои ноги на пол.

Он прижимает меня к себе, поглаживая по волосам, а мне хочется порыдать, но я больно кусаю губы. Ибо слёзы уже ничего не исправят.

— Спасибо, что отдалась мне и покорилась, я ценю, — шепчет он.

А мне кажется, что именно в этот момент я лишилась всего. Девственности, воли, надежды и иллюзий.

Глава 27

Алиса

Мы в кровати. Сил нет на сопротивление. Да и я не вижу смысла сопротивляться. Тень не позволил мне одеться, завернул в полотенце и отнес в кровать, уложив на свою грудь. Под моим ухом бьётся сердце хищника.

Надо же, у Тени есть сердце.

Его пальцы скользят по моим влажным волосам, распутывая их, а затем, словно играючи, запутывают. Медленно моргаю, чувствуя себя очень уставшей, словно из меня выжали все силы.

Мне не противен мужской запах, и я не испытываю отторжения к мужскому телу. Я даже не чувствую ненависти к Тени за то, что он воспользовался моей слабостью и лишил меня невинности. Просто пусто.

Лежу неподвижно, слушая биение сердца хищника, пытаясь найти в этом ритме хоть какой-то смысл. А смысла нет, есть только безысходность.

— Получается, с каждой новой фазой Эдем будет забирать одного из нас? — тихо спрашиваю я.

— Необязательно, — спокойно отвечает Тень. — Есть игры без жертв. Но общая победа лишь продлевает агонию. Фаз становится больше.

— То есть, получается, что мы все равно погибнем, вопрос времени? — Чувствую себя настолько опустошенной, что мне уже не страшно задавать подобные вопросы.

— Если ты выключишь все человеческие эмоции, включишь инстинкты выживания и будешь слушать меня, то не погибнешь.

— Ты ведь не игрок, ты просто декорация и часть Эдема? — выдаю я то, что думаю. А Тень начинает смеяться. — Я настолько смешна?

— Нет, ты почти попала в точку, — отпускает мои волосы, начиная вырисовывать узоры на моих плечах. — Но я игрок. Просто давно в этой игре.

— Насколько давно? — задаю вопросы, на которые раньше не получала ответов. Но теперь я расплатилась за них сполна.

— Четвертый сезон.

Не знаю, насколько откровенен Тень, но всё равно поражаюсь.

— А Рейчел?

— А Рейчел — третий, — его пальцы на мгновение застывают на моем плече, а потом снова продолжают рисовать узоры.

— Вы победители?

— Типа того.

— Как ты попал сюда?

— Не «как», а «за что».

— За что?

— За грехи, как и все, кто сюда попадает. Случайных людей здесь не бывает.

— Каков мой грех?

— Ты — исключение. Грех лежал на Мажоре, и он надеялся его искупить, приведя в Эдем жертву. Мастер любит вносить разнообразие в новые сезоны, чтобы шоу не наскучило.

— Шоу для кого?

— М-м-м, слишком много информации, Ангел.

Я отрываю голову от мужской груди, поднимаясь выше к его лицу, и провожу губами по мужским скулам. Тень замирает, полагая, что я хочу ласки. Но он ошибается.

— Ты не отвечаешь, потому что нас слышат и видят? — шепчу ему на ухо. А Тень опять смеется, зарываясь в мои волосы, отрывая от себя, вынуждая смотреть в глаза.

— Ты полагаешь, что я устроил реалити с трансляцией порно? В этой комнате нет камер, — уверенно заявляет он.

Отстраняюсь от Тени, заглядывая в глаза.

— Если ты игрок, откуда такие привилегии?

— У победителей сезонов много привилегий. Мы уже часть Эдема, мы существуем в нем, срастаемся с ним и дышим тоже Эдемом.

— Почему ты тогда не вышел из игры после победы? Тебе нравится убивать и смотреть на страдания людей? — пытаюсь вырваться из удушливых объятий Тени, но он не отпускает, снова укладывая меня на свою грудь.

— Выхода нет, Ангел мой, — выдыхает в мои волосы.

— Какой тогда смысл бороться, если всё равно все обречены? — шепчу я.

— Смысл… — он недоговаривает. — Возможно, завтра всё изменится, Ангел мой.

— Я не понимаю, — отчаянно шлепаю ладонью по его груди.

— Тихо, — сжимает меня в объятиях. — Просто борись.

— Почему нас никто не ищет? — снова перехожу на шепот. — Невозможно просто так потерять десяток людей. Почему нас не находят?

— Потому что нас не существует, — совершенно спокойно отвечает Тень.

— Прекрати говорить метафорами. Я не понимаю! — снова пытаюсь шлепнуть его по груди, но Тень ловит мою ладонь и прижимает её к своей груди, где монотонно бьётся его сердце.

— Ты уверена, что