– Ну, получилось же, – раскинувшись в кресле, замечает Рем.

– Получилось развалить нашу семью, – встаю с кресла. – Все, Рем. Нам говорить больше не о чем. Я пойду к Ренате. А ты встретишь Чебукова, и поднимайтесь в палату. Пропуск на вас я сейчас выпишу…

– Мась, – хватает меня за руку бывший муж. – Ну прости, а? К чему нам с тобой разводиться? Жили же нормально. Я тебя люблю, а ты меня…

– Когда любят, семью ставят на первое место, – отрезаю я и ухожу наверх.

Взбегаю по лестнице на третий этаж. Перевожу дух около окна. Прислоняюсь лбом к холодному стеклу и прошу.

«Господи, дай мне сил!»

Глава 43

Чебук приходит вечером, за несколько минут до окончания приемных часов. Вваливается в палату растерянный.

– Я там девочке игрушки принес. А говорят, нельзя…

Ухо режет отстраненное «Девочке». Он ее что, так все время и называет?

– Ничего нельзя, Слав, - мотаю головой. Отхожу от Ренаты, с которой мы играли в настолку. Становлюсь у стены, прижавшись лопатками к холодной белой плитке.

Смотрю на Рема, отодвигающего от себя фишки.

– Привет, братан, - поднимается навстречу бывший муж. Адвокат говорит, еще одно заседание и развод у нас в кармане.

Адвокаты Рема согласились на все выдвинутые условия. Ни чем не препятствуют, как мы и договаривались с Лактомским.

Наблюдаю, как двое взрослых мужчин, переломавших мою жизнь и хребет заодно, довольно улыбаются. Стискивают друг друга в коротких мужских объятиях. Трутся щеками.

У них все хорошо. Жизнь мою под откос пустили и счастливы.

– Валь, - протягивает ко мне руки Чебук.

– Глаза б мои тебя не видели, Слава, - роняю, глотпя слезы.

– Так ты же просила, чтобы я приехал?- смотрит на меня недоуменно Чебуков.

«Ой дурак!»- смаргиваю слезы.

– Так это, братан…- бухтит рядом Рем. - К Ренате…

– Так я и говорю, игрушек накупил, а не пускают, - сварливо замечает Слава. Садится на мой стул около Ренаты. Протягивает ей руку.

– Давай знакомится, детка. Я- дядя Слава. Друг твоих папы и мамы…

– Вы тоже знали мою маму?- с надеждой смотрит на него Рена.

– Че!- грозно одергивает его Рем. - Скажи, пришло время.

Вижу как у Лактомского играют на скулах желваки. Вижу, как муж нервно сглатывает.

Ясное дело, все поломал, а теперь пытается исправить ситуацию.

«Но поезд уже ушел, дорогой!- отворачиваюсь к окну.

– Валь, - Лактомский в один момент оказывается рядом. Обнимает меня сзади за плечи. Легонько поворачивает лицом к остальным действующим лицам. Дергаюсь, стараясь вырваться. Но Рем крепко держит меня за плечи.

Его руки! Соскучилась по ним страшно. По его запаху. По его поцелуям. Но теперь уже все в прошлом.

– Пусти, - высвобождаюсь из объятий. Нет смысла продолжать сладкую пытку.

Все закончилось. Все. На следующей неделе судья вынесет решение о разводе. И мы с Ремом официально станем чужими.

– Хмм… Рената, - откашливается Чебук. - Я знал твою маму. Мы с ней дружили, - кряхтит он натужно и неожиданно выдыхает. – Ты моя дочь, девочка. Я очень любил твою маму. Но назвать вас своей семьей я не мог. Потом поймешь со временем. Я всегда был и буду рядом. Всегда тебе помогу. Только…- начинает он откуда-то из-за печки новую мысль, но его перебивает Рената.

– Тетя Валя! Пожалуйста!Не отдавайте меня никому! Я поправлюсь обязательно и буду вам помогать. Пожалуйста! Не отдавайте!

– Тихо, тихо, милая, - кидаюсь к ней. Меньше всего хочу привязываться к Ренате, а обещать тем более, но другого выхода у меня просто нет.

– Нет, нет, ты не правильно поняла, обнимаю худенькие плечики ребенка. Никто тебя никуда не отдает. Для всех и для нас ты Рената Лактомская. И так будет всегда…

– А этот страшный дядя?- в панике смотрит она на Чебука.

– Да я побрился вроде, - ошарашенно смотрит на нас Чебук. Ведет ладонью по впалым гладким щекам. – Прости, девочка, если напугал…

– Слава пришел тебя поддержать, - глажу по спине Рену. - Если тебе кровь понадобится, он сдаст. Просто, чтобы ты знала…

Прижимаю малышку к себе.

– Ты не одна, - тихо и веско заверяет ее Лактомский. – Валь, - кивает мне.

И я понимаю с полуслова. Впрочем, как и всегда.

– Поговорите вдвоем, - сжимаю ручку Ренаты, больше похожую на тонкую веточку. И вместа с Ремом выхожу из палаты.

– К чему этот спектакль, Валя? - хмуро глядит он на меня. - Зачем тебе тут Че понадобился? Гордыньку потешить решила? А о Ренке ты подумала? Расстроила ее перед операцией…

– А ты о Славке подумал? Если завтра с Ренатой что-тр случится, как он отреагирует?

– Все так плохо?

– Слишком все запущено. Гарантий никто не дает… О чем ты думал, Рем Владимирович? Почему сразу меня не спросил?

– Да я сто раз думал, Валя!- досадливо кидает муж. - Как бы я к тебе ее привел? Или Надю отправил? Как? Рената Ремовна!

– А правду сказать не пробовал?

– Я с катушек слетел, когда Надя померла. Тебе наговорил гадостей, забухал даже. Но я тебе пытался сказать, Валь. Но ты заистерила…

– Опять я виновата, -роняю с горечью. Обнимаю себя обеими руками. Стараюсь унять бешенную дрожь.

– Это я дурак, - вздыхает Лактомский. Обнимает меня собственнически. Прижимает к себе. Так и стоим молча. Я сглатываю слезы, а Рем смотрит куда-то в одну точку. И каждый из нас пытается не спугнуть ту самую исчезающую близость. От которой уже почти ничего не осталось.

– Родные, спасибо вам!- аыходит из палаты Чебук. – Валя! - кланяется мне в пояс. - Костина, я тебя ввек не забуду. За все тебе благодарен!

Надо бы подойти к однокласснику, обнять. Сказать что-то мудрое и вместе с тем простое. Но у меня язык не поворачивается и ноги приросли к полу.

– Что тут происходит?- заходит в небольшой холл Стрельников.- Кто позволил?

– Витольд Александрович, - выступает вперед Рем. - Мы с Валентиной родители Ренаты. А это, - кивает на Славку. - Наш родственник. Вызвался быть донором, если кровь понадобится.

– А-а, понимаю, - обалдело кивает профессор и, взяв себя в руки, решительно командует. -