Мои щеки мгновенно краснеют. Уверена, что мое сердце разучилось биться в нормальном ритме.

А он не отступает.

Нет, он наклоняется еще ближе, на его губах появляется небольшая улыбка, а руки поднимаются, чтобы нежно обхватить мое лицо.

Все замирает. Я забываю, как дышать. Как думать.

— Я же не воображаю все это, правда? — шепчет он, его глаза скользят по моему лицу с такой интенсивностью, как будто он пытается запомнить каждую деталь.

— Конечно, нет. Я имею в виду, ты не воображаешь. — Слабый смешок вырывается прежде, чем, я успеваю его остановить. Я кладу руки ему на бедра, чувствуя под ладонями мягкую ткань его толстовки. Он прижимает меня к кухонному острову так, что между нами не пролезет даже лист бумаги.

— Я не хочу торопить тебя. — Его взгляд перемещается с моих губ к глазам, ища ответ на вопрос, который знает только он. — С твоим бывшим и...

— Не мог бы ты не говорить о моем бывшем в такой ситуации? — я поджимаю губы, но улыбка уже расплывается по моему лицу.

— Мне плевать на него. Но я думаю, что мне чертовски не плевать на тебя. — Его руки теперь лежат на кухонном острове прямо за моей спиной, словно загоняя меня в клетку. — Я не могу обещать, что со мной будет легко. Мне говорили, что я слишком требовательный, слишком много говорю, слишком много всего.

Я отстраняюсь ровно настолько, чтобы вздохнуть, и тут одна из его рук скользит по моей талии, теплая и успокаивающая. Умиротворяющая. Даже если нервозность пробирает до костей, словно я шагнула на край пропасти и еще не осмелилась заглянуть в бездну.

— Я хочу этого, — тихо признаюсь я, слова Лорен эхом отдаются в моей голове. — Я хочу. Действительно хочу. Просто... — Я выдыхаю, пытаясь распутать узел у себя в груди. — Там еще остались некоторые осколки. Из прошлого.

Он слегка морщит лоб.

— Осколки?

— Да. Ну, понимаешь, эмоциональный срыв. Последствия измены. Проблемы с доверием и вздрагивание каждый раз, когда у кого-то зазвонит телефон после полуночи.

Он не смеется, и я рада. Он кивает, не отрывая глаз от моих.

— В этом есть смысл.

— И я не хочу вносить это в нашу жизнь. В то, что может стать «нашим». — Я пожимаю плечами, теребя край его толстовки. — Но, вероятно, иногда буду. Не нарочно. Но... может быть, по привычке.

— Тогда мы избавимся от этой привычки. Вместе.

Боже, этот парень.

— Возможно, мне понадобится, чтобы ты не раз повторял мне, что ты не такой, как он, — признаюсь я. — И я, возможно, не всегда буду верить в это сразу.

— Я все равно буду повторять.

В его голосе есть что-то такое тихое и спокойное, не показное. Он не пытается строить из себя героя. Он просто здесь. Со мной. Пытается убедить меня, что он в меня верит. Что он меня поддержит.

Я с трудом сглатываю.

— Ладно. Значит, если однажды ночью я вдруг запаникую и начну задавать тебе странные, слегка навязчивые вопросы, типа «почему твоя бывшая с тобой рассталась» или «кто такая Аманда в твоем телефоне?», ты… что? Не убежишь?

— Я, наверное, расскажу тебе, как я засунул руку в задницу одной из ее коров, дам тебе свой телефон и спрошу, хочешь ли ты кофе или вина, пока будешь читать мои сообщения. Мне нечего скрывать, Ник.

Я фыркаю, глаза слегка защипало.

— Ты либо невероятно терпелив, либо слегка не в себе.

— Может быть, и то, и другое, — говорит он с улыбкой, а затем проводит большим пальцем по моей щеке. — Но в целом я думаю, ты стоишь риска.

Между нами повисает тишина, но не такая уж плохая. Такая, которая мягче теплого одеяла.

— Хорошо, — шепчу я. — Тогда давай попробуем. Я согласна. Осторожно. Тревожно. Возможно, с какими-нибудь ненужными комментариями.

— Я не ожидал ничего другого. И я буду более чем счастлив заткнуть тебя вот так.

Он снова наклоняется, и когда наши губы, наконец, соприкасаются, это не похоже на падение. Это похоже на выбор. И я думаю, что это может быть даже страшнее, но лучше.

Намного лучше.

Глава 15

Ник

— Вот об этом я и говорю, — шепчу я и сажусь на диванчик на веранде. Прекрасное осеннее утро: свежий ветерок заставляет меня достать плед, который я взяла с собой, и накинуть его на плечи. Тяжелые облака нависают над горами в дали. Мимо меня пролетают красные и золотистые листья, и иногда к ним присоединяются капли дождя.

Идеальное утро, чтобы сидеть на свежем воздухе и неспешно начинать день. Чтобы провести спокойное утро. Я наблюдаю за белкой, карабкающейся по дереву, и пью горячий латте с тыквенными специями на веранде, выполняя свою миссию по романтизации жизни.

Я дую на горячую жидкость, прежде чем осмеливаюсь сделать глоток. Сладкий вкус корицы и имбиря ударяет точно по нужным вкусовым рецепторам, когда я плотнее заворачиваюсь в плед и закидываю ноги на диван.

Я годами ждала такого момента. Момента спокойствия. Когда мои мысли не кружат вокруг тревог. Я просто наблюдаю за природой, без телефона, который непрерывно гудит, без людей, которые нарушают мой покой. Просто момент бытия.

По крайней мере, на какое-то время, прежде чем я начну свой день. Реальность скоро настигнет меня.

— Я нервничаю. Почему я нервничаю? — бормочу я, расхаживая по тротуару в двух домах от клиники Генри. Я знаю, что он там. Я видела его с другой стороны улицы, когда приехала.

Потом меня охватило волнение, и теперь я стою здесь, пытаясь убедить себя зайти внутрь. Хоть раз, без кошачьей причины.

В смысле, он поцеловал меня. И сказал, что я стою риска. Это значит, что он больше, чем просто терпит меня, верно? Что я могу заходить к нему без предупреждения, когда захочу его увидеть? Или еще слишком рано?

Не будь такой трусихой, Ник. Сделай глубокий вдох, расправь плечи и иди к своему парню. Все сложно.

Подожди. А что между нами вообще? Мы никогда не говорили о ярлыках. Мне нужен статус отношений?

Я качаю головой. Сейчас мне нужно взять себя в руки. Я мысленно считаю до десяти, а потом мчусь к нему в клинику, пока не передумала.

— Ник! — его лицо расплывается в улыбке, от которой у меня тает сердце, когда он поднимает взгляд от компьютера на стойке регистрации.

Дженсен появляется из-за стола с радостным «ау-у», которое я интерпретирую как «так