— И балета, — пробурчала Ева, по очереди просовывая руки в жилет, пока нас качало на очередной волне.

— Ничего и никого, — повторила Алессандра, пристально глядя мне в глаза. — Забери сперва мою младшую сестру. Пожалуйста. Я ее тут не оставлю. — Ее взгляд был полон страха, брови нахмурены, губы поджаты, но острый подбородок непокорно вздернут. — Я без нее никуда не поплыву.

Черт возьми! Я бы и сам не оставил Кэролайн или Гэвина. Я понимал ее на клеточном, примитивном уровне. Да, иногда мы с ними собачились, но всегда поддерживали друг друга, несмотря ни на что. Алессандра переживала за своих родных так же сильно, как я за своих. В груди словно что-то надломилось. Мне вдруг показалось, что мы с ней родственные души, пусть это и противоречило здравому смыслу: все мое благоразумие, видимо, размокло в воде.

— У меня тоже есть брат и сестра, — сказал я, потянувшись к следующей паре застежек. — Я все понимаю.

Она в замешательстве сощурила глаза:

— Что ты делаешь?

Я высвободил из жилета правую руку, ухватился за лодку, стащил с левой руки жилет, покрытый желтым неопреном, и протянул ей:

— Надевай.

— Нет. — Она посмотрела на жилет, а потом снова на меня. — Тебе понадобится жилет. Волны слишком большие.

— Не понадобится. Я прекрасно плаваю, к тому же другого выхода у нас нет. — Я улыбнулся — хотелось бы верить, что ободряюще. — И пяти минут не пройдет, как вы обе будете у нас на лодке.

— Пять минут? — в панике переспросила Ева.

— Меньше, — повторил я, не сводя глаз с Алессандры. — Пять минут — это недолго, ты справишься. И я буду рядом. Возьми жилет.

Я нарушил все существующие правила проведения спасательных операций, но мне было глубоко плевать. Алли покачала головой:

— Я не могу так с тобой поступить.

— Я тебе никто, — напомнил я ей.

— Нет. Ты Хадсон Эллис.

Ее руки дрожали.

— Тогда мы в тупике, потому что ты не оставишь сестру, а я не оставлю тебя, — сказал я и подтолкнул к ней спасательный жилет. — Я довольно упрям, так что чем быстрее согласишься, тем меньше вы пробудете в воде.

— Ну же, Алли! Я сейчас околею! — взмолилась Ева.

Алессандра взяла жилет. Как только она его надела, мы все втроем поплыли к Гэвину.

Когда я помог девушкам забраться в нашу лодку, губы у обеих уже приобрели синеватый оттенок, а волны поглотили то, что осталось от их суденышка.

— О чем ты вообще думал? — рявкнул на меня Гэвин.

— Они живы.

Алессандра пыталась отнекиваться, но я все равно всучил ей свое черное худи. Затем мы укутали Еву во все полотенца, что у нас были, и надежно усадили обеих.

— Тебе надо к врачу, — сказал я.

Алессандра застегнула молнию на худи и покачала головой:

— Тогда мама узнает, что мы брали лодку.

Серьезно? У меня глаза на лоб полезли.

— Если тебе нужен врач, давай лучше съездим, — прошептала Ева.

— Не нужен, — резко заверила Алессандра сестру. — Ты хоть понимаешь, что она с нами сделает?

Что за хрень? Даже когда нас с Гэвом ловили с поличным, первой реакцией мамы всегда было облегчение от того, что наш собственный идиотизм нас не погубил.

— Можем просто позвонить папе и подождать. Ты же не расскажешь ей, что я… — начала Ева, и ее глаза наполнились ужасом.

— Я хоть раз ей о чем-то рассказывала? — парировала Алессандра, пряча руки в рукавах.

Худи на ней сидело почти как платье.

— Разрешишь осмотреть твою голову? — спросил Гэвин, протискиваясь мимо меня.

Нас снова качнуло. Наша лодка была глубже гребной, но задерживаться не стоило: надвигался шторм.

Алессандра кивнула. Гэвин склонился над ней, осматривая рану.

— Небольшая царапина, кровоточить перестала. Наверное, швы накладывать не придется, — сообщил он, а затем бросил на меня взгляд, означавший, что о моем поведении мы поговорим позже.

— Не могли бы вы, пожалуйста, отвезти нас домой?

Алессандра расправила плечи и взяла себя в руки со скоростью, которая одновременно и впечатляла, и немного раздражала. И все же по глазам было видно, что она не настолько спокойна, как ей хотелось бы. Она как будто играла роль.

— Мы живем…

— Да знаю я, где вы живете, — прервал ее Гэвин, скривившись в улыбке. — Мы вас отвезем.

Откуда он знает? Я зыркнул на него.

— Спасибо, — ответила Алессандра, натягивая на колени мое худи, и скользнула по мне взглядом. — Правда. Спасибо, Хадсон.

— Без проблем.

До чего же приятно было слышать, как она называет меня по имени.

— Будем на месте минут через пятнадцать.

Гэвин посмотрел на меня и указал на консоль. Я последовал за ним к месту штурмана.

— Совсем спятил? — спросил он, качая головой. Я еле успел схватиться за поручень — Гэвин дал по газам и направился мимо пляжей к утесам в западной части города. — И нечего так на нее пялиться. Ты ведь знаешь, кто это? — спросил Гэвин так, чтобы слышал его только я.

— Нет. Зато ты, похоже, знаешь, — ответил я, растирая руки полотенцем, чтобы разогнать кровь. Черт, как же холодно! — И я на нее не пялился.

Это была не совсем ложь, потому что теперь я стоял к ней спиной.

— Да видел я все. Пялился еще как, — усмехнулся он. — И если продолжишь, тебя ждут проблемы. Это младшие дочки Руссо. Алессандра и Ева, если я ничего не путаю. Если думаешь пригласить ее на свидание, забудь. Родители не позволяют им общаться ни с кем вне своего круга, не говоря уже о местных.

Руссо. Одна из семей, которым принадлежат летние дома на утесах. Богачи и аристократы.

У меня защемило в груди.

— А, балерины…

Неудивительно, что я их не узнал. Девочки занимались здесь каждое лето, но в основном в четырех стенах, пока в августе мать не выводила их на соревнования, ради которых каждый год в наш город съезжались толпы фанатов балета и богатенькие родственники самих Руссо.

— Их же четыре, да?

Я был уверен, что пару раз видел их в кафе, когда туда заглядывал. Но обычно я проводил лето, работая спасателем на пляже.

— Да, — подтвердил Гэвин. — И ты положил глаз на ту, которую Лина прозвала тихоней, так что давай не будем.

— Кто такая Лина? — После того как Алессандра вступилась за Еву, не верилось, что она тихоня.

Гэвин поморщился:

— Их старшая сестра. Ей девятнадцать, она невероятно талантлива, восхитительно красива и страшно меня бесит. Она неприступна как скала, и, по-моему, к несчастью для тебя, у них это семейное.

— Значит, они все-таки общаются с