— Что ты... — пытаюсь возразить я, но он просто лениво машет рукой и бросает через плечо самодовольную улыбку.

— Мы собираемся пообщаться с объектом твоих воздыханий, — говорит он певучим голосом. Я запрокидываю голову назад, глубоко вздыхая, прежде чем последовать за ними. Этот парень определенно держит меня в напряжении.

Не то чтобы я слишком жаловался. Я люблю спокойную жизнь, предсказуемость. Может, это и не так плохо, что Киран вносит в нее разнообразие, с ухмылкой на губах и озорными мыслями в голове.

К тому времени, как я догоняю их, они уже переходят улицу и идут прямо к входной двери заведения Калеба, которую мистер Питерсон придерживает открытой, держа в руках ежедневную выпечку и бумажный стаканчик с черным кофе и дополнительной порцией эспрессо.

— Спасибо, Бобби, — щебечет Киран, и я улыбаюсь мистеру Петерсону, проходя мимо. — О, черт, какая толпа! — драматично стонет Киран, обводя рукой комнату, как будто мы попали на фестиваль Коачелла во время выступления Леди Гаги. Я опускаю голову, раздумывая, стоит ли притвориться, что я его не знаю. Но, с другой стороны, он взял в заложники мою собаку. Выхода нет.

Сегодня даже не так многолюдно. Есть как минимум два свободных столика. Но он продолжает с той же драматичностью:

— Где нам сесть?

— Киран, — предупреждающе шиплю я, но он уже стоит у столика девушек, прерывая их разговор.

— Эй, дамы, не возражаете, если мы присоединимся?

Обе девушки смотрят на Кирана с веселыми улыбками и сдвигаются к окну на сидении.

— Конечно, нет, — говорит Лорен, уже протягивая руку к моей собаке с широкой улыбкой. — Моему мальчику Дженсену всегда рады. Как поживаешь, красавец? — воркует она, завязывая с ним разговор, а он отвечает своей фирменной серией скулежа. Справедливости ради стоит сказать, что их обожание взаимно.

Киран садится на скамейку рядом с Ник и незаметно подмигивает мне.

— Привет, — говорю я гораздо более неловко, присаживаясь рядом с Лорен. Ник улыбается и опускает взгляд на стол, но даже этого достаточно, чтобы в моем животе затрепетали бабочки. Краем глаза я наблюдаю, как Лорен безуспешно пытается сдержать улыбку, продолжая ласкать Дженсена.

Киран кладет подбородок на ладони, опираясь локтями на стол, а его взгляд продолжает метаться между Ник и Лорен, все его вопросы буквально написаны на его лице. Он может быть кем угодно: хорошим другом, завидным красавцем, но утонченным он точно не является.

— Просто сделай это, Киран, — хихикает Лорен, затем поднимает взгляд, чтобы встретиться с его глазами, на ее лице написано веселье, в глазах озорной огонек. — Но за каждый твой вопрос я тоже могу задать один о твоей работе.

— Моя работа... — глаза Кирана расширяются, а рот открывается, когда он видит ее многозначительную улыбку. Он быстро берет себя в руки, затем наклоняется над столом и шипит:

— Откуда ты, черт возьми, знаешь? Тебе эта ведьма из антикварного магазина рассказала? Клянусь, она странно на меня смотрит, когда я вижу ее в городе.

— Да ладно, — насмешливо говорит Лорен и прищуривается, глядя на него. — Мы живем в одном городе, где похоже одна главная улица и пять точек доступа Wi-Fi. К тому же у меня есть глаза, довольно хорошая память и Инстаграм. О тебе не так сложно узнать, как ты думаешь.

— Инстаграм? — Ник, кажется, растеряна, и я могу только кивнуть.

О чем они говорят?

— Если подумать, — говорю я с улыбкой, скрестив руки на груди. — А чем ты занимаешься? Я думал, что это работа из дома.

— Это должно быть что-то, что приносит достаточно денег для одного из особняков на берегу озера, — размышляет Ник вслух, прищуриваясь и глядя на Кирана, как детектив, наткнувшийся на новую важную зацепку. — И поскольку ты вдруг проявил ужасный интерес к потолку, я предполагаю, что это что-то, о чем ты не хочешь, чтобы мы знали.

— Ты же был ужасно заинтересован их работой, — не могу не заметить я.

О, мне это нравится. Особенно после того, как меня дразнили из-за моей влюбленности в Ник.

— Теперь я заинтригован. Давай же, расскажи нам.

— Это порно? — Ник поворачивается на сиденье, пытаясь лучше разглядеть выражение его лица. Он прикусывает внутреннюю часть щеки и избегает ее взгляда. — Ты продаешь свои носки в Интернете? Выкладывай, Киран.

— Пожалуйста, не плюйте мне на пол. — Мы все четверо вздрагиваем, когда Калеб внезапно появляется рядом с нашим столиком с обычным мрачным выражением лица и двумя кружками в руках. — Латте. Вот, пожалуйста, дамы.

— Я не собирался плевать на твой пол, — бормочет Киран, скрестив руки на груди и надув губы. Калеб продолжает смотреть на него без всякого выражения. — Они хотят знать, чем я занимаюсь.

— Ну, мне все равно. Пока ты платишь и даешь чаевые, избавь меня от лишних сплетен, — грубо говорит Калеб, испуская вздох, который, судя по звуку, копился с момента его рождения. Затем он выжидающе смотрит на нас с Кираном. — Ты берешь обычное... Постой, что это, черт возьми?

Его глаза расширяются, и блокнот чуть не выскальзывает из его рук. На его лице появляется выражение ужаса, когда он смотрит на что-то позади меня, как будто это лично оскорбляет его навыки приготовления кофе.

— Что? — спрашивает Лорен, широко раскрыв глаза, и только легкое подергивание уголка ее рта показывает, что она знала, что добьется от него какой-то реакции. — О, эта штука?

Она поднимает пол-литровую бутылку с чем-то оранжевым. Где она это вообще спрятала?

— Это, язычник, тыквенный сироп с пряностями. Здесь так написано. — Она указывает на этикетку с улыбкой, как будто не понимает, в чем проблема.

— Я умею читать, большое спасибо. — Он закрывает глаза и заставляет себя сделать глубокий вдох, потирая переносицу. — Что это делает в моем кафе?

— Я принесла это для своего кофе, — сладко говорит она и для пущей выразительности покачивает бутылочкой. О, Лорен, должно быть, мечтает о смерти.

Ник прикрывает смешок рукой, в то время как мы с Кираном обмениваемся взглядами быстрее, чем мяч на Уимблдоне.

— Нет. Хватит. Я не потерплю здесь этой мерзости.

— Не будь дискриминантом. — Она открывает бутылку и наливает себе в кофе достаточное количество сиропа, не сводя с него глаз. — Твой кофе слишком крепкий и горький. Мне нужно немного сладости с тыквенными специями, чтобы нейтрализовать ее. Расслабься, это не значит, что, открыв эту бутылку, весь твой кофе внезапно приобретет вкус тыквенных специй. Хотя тебе следует это учитывать.

— О боже, на это больно смотреть, — в голосе Калеба звучит страдание, и я с трудом сдерживаюсь, чтобы не расхохотаться. Я вижу, как