Я поерзал на стуле.

— Она не Алли Руссо, — ответил за меня Гэвин, пододвигая два пива к парням в дорогих костюмах слева от нас.

— Завали уже, а!

Я гневно зыркнул на брата и усомнился, что сбегать к стойке было разумно. Гэвин явно решил меня подколоть.

— Скажи, что я не прав. — Гэвин пожал плечами и потянулся за бутылкой на верхнюю полку. — Каштановые волосы, приятная улыбка, миниатюрная. Абсолютно в его вкусе, и все же не Алли.

Он налил четыре порции текилы и продолжил:

— Видишь ли, Бушман…

— Бичман, — поправил Эрик.

— Не важно.

Гэвин подтолкнул текилу к ребятам в костюмах и взял планшет, чтобы записать напитки на их счет.

— Ты привел ему классную девчонку, которая никуда не свалит с окончанием лета…

— То есть местную, — вставил я.

— …но мой младший братик влюблен в Алли Руссо с тех самых пор, как ему стукнуло семнадцать. Ни тебе, ни мне, ни этой учительнице ничего с этим не поделать. — Он положил планшет на стол за своей спиной и продолжил, развернув бейсболку с изображением гризли козырьком назад: — Поэтому он и сидит здесь за стойкой, вместо того чтобы попросить официанта принести напитки. — Он указал на наш столик. — Может, Хадсон и впрямь самый крутой спасатель во всей береговой охране США, но, если в одной комнате с ним окажется Алли Руссо, он начнет спотыкаться о собственные ноги.

— Кто такая Алли Руссо? — Эрик растерянно переводил взгляд с меня на брата.

— Вот не мог промолчать, а? — прищурился я на Гэвина.

— Преимущество быть старшим братом — ставить младшенького в неловкое положение.

Гэвин с нахальной улыбкой достал из-под стойки пивной бокал.

— Что за Алли Руссо? — повторил Эрик.

— Иногда я не понимаю, люблю я тебя или ненавижу. — Я свирепо смотрел на Гэвина, но тот лишь шире ухмылялся.

— И то и другое, братишка. — Он дернул за козырек моей кепки, будто мне двенадцать, и налил пива. — Я не я, если перестану тебя бесить.

— Да кто, черт возьми, эта Алли Руссо? — повысил голос Эрик.

Гэвин многозначительно поднял брови и пододвинул мне бокал. Я взял пиво и пробурчал:

— Ну ты и козел.

— Алессандра Руссо? Балерина? — прервал его парень в костюме, сидевший на соседнем табурете.

Мы удивленно повернулись к нему.

— А что такого? — спросил он, ослабив узел на шелковом галстуке. — Я из Нью-Йорка, жена любит балет.

— Я не с тобой разговаривал, — чуть не огрызнулся я.

— А я с тобой, — сказал Бичман и развернулся к парню. — Продолжай.

Я глотнул пива. Костюмчик уже что-то показывал Эрику на экране телефона.

— Ну дела-а… Так вот ты о ком?

Эрик помахал телефоном и передал его мне. Поиск по картинкам выдал несколько фотографий Алли, в основном на сцене. Ее лебединая фигура застыла в совершенно невозможных позах. Эрик ткнул пальцем в портрет Алли с официального сайта труппы, и я обомлел. Фотограф запечатлел ее без улыбки, с широко раскрытыми глазами, она будто настороженно ждала следующего его движения.

— Она самая, — заметил Гэвин, занявшись следующим заказом.

Он явно игнорировал посетителей, сидевших на другом конце стойки, а те всем своим видом показывали, что хотят выпить еще.

Эрик вернул телефон, поблагодарил костюмчика и снова повернулся ко мне:

— И почему же ты никогда о ней не рассказывал?

Я открыл рот, но тут же закрыл. Будь мы в любом другом городе, Эрик никогда бы и не узнал.

— Потому что он до сих пор в нее влюблен.

Гэвин поставил передо мной еще один напиток, подозрительно напоминающий тот, что пила Бет, — ром с колой. Пусть брат и не самый надежный человек на свете, но память у него хорошая.

— Неправда. — Во рту загорчило от лжи, и я поспешил залить горечь пивом.

— Правда-правда. Влюблен, — повторил брат, кивая Эрику. — Поэтому он о ней и не говорит.

Я оттолкнулся от стойки:

— Да залепишь ты уже свое дуло или нет?

— Так он же твой самый близкий друг. Или нет? — усмехнулся Гэвин.

— Да. — Кивнув, Эрик подался вперед, как старик в парикмахерской, жаждущий услышать сплетни под видом новостей.

— Она была моей лучшей подругой, — сказал я, только чтобы Гэвин заткнулся. — У ее родителей здесь дом. Мы познакомились, когда были подростками. Два лета подряд мы постоянно общались и…

Как всегда, у меня отнялся язык. Я по-прежнему не мог рассказать, что произошло той ночью.

— И он был в нее влюблен, — громко прошептал Гэвин и наполнил бокал пивом из крана.

— У тебя что, клиентов мало? — спросил я, обводя рукой бар.

— А у тебя что, свидание, с которого ты сбежал? — парировал он и пододвинул пиво Эрику.

— Точно, — сморщился Эрик, пригубил пиво и оглянулся на наш столик.

— Дело в том, Бэтмен… — заговорил Гэвин, смешивая водку с клюквенным соком.

— Бичман, — снова поправил Эрик.

— Я так и сказал. — Гэвин воткнул соломинку в коктейль и перемешал напиток. — У девушки, которую ты столь любезно познакомил с моим братом, нет ни единого шанса. И никогда не было. Лучшее, что ты можешь для нее сделать, — избавить от страданий, пока Хадсон не совершил какую-нибудь непоправимую глупость — например, не начал с ней встречаться.

— Неправда. — Я встал и потянулся за пивом.

— Правда-правда, — сказал Гэвин, зыркнув на меня, и пододвинул коктейль к Эрику, переключая на него все свое внимание. — Видишь ли, Бармен, я и сам был таким. Я тоже запал на одну из сестер Руссо. Эту влюбленность ни с чем не сравнить.

Брат отвел взгляд и откашлялся. Я покрепче сжал бокал с пивом, хотя на стекле сгустился конденсат. Я не единственный Эллис, которому неохота вспоминать, что было десять лет назад.

— Но сестры Руссо всегда были недотрогами, а их матушка готова была откусить башку любому, кто приблизится хоть на шаг. Я любил ее без памяти, но все-таки отпустил. А вот Хадсон до сих пор сохнет по Алли, и теперь, когда она вернулась в город… — Он всплеснул руками и издал звук, похожий на взрыв бомбы. — Представь, что Хадсон — «Звезда Смерти», Алли — Люк Скайуокер, и, кажется, кто-то скоро взорвется.

— Дурацкое сравнение. — Я отхлебнул еще пива и прикинул расстояние отсюда до дома Алли. За весь вечер я не выпил и трети бокала, так что вполне мог сесть за руль.

— Думаешь? — спросил Гэвин, склонив голову набок. — Тогда скажем, что ты «Титаник»,