Звучит сладенько. Знаю. Но после всего, что мы пережили, нам нужна эта ванильно-сладкая, спокойная пора. Она не только наконец позволяет нам наслаждаться обществом друг друга без тайн и недомолвок, но и уберегает нас от неприятных мыслей и воспоминаний.

Жаль, этот блаженный период пройдет куда быстрее, чем нам хотелось бы. Мы оба понимаем, что настанет время, когда горечь и мрак наших отношений выберутся на поверхность. Рано или поздно нам с Димой придется встретиться лицом к лицу со всем совершенным нами дерьмом и разобраться с ним: пропустить сквозь себя, всецело принять, смириться и простить себя. Не на словах, а по-настоящему.

Но все это будет позже… Сейчас же, пока есть такая возможность, я продолжу радоваться тому, что все мы живы, здоровы и что могу наслаждаться временем с мужем.

Наконец в главном холле фамильного особняка воцаряется абсолютная тишина, и мне удается расслышать уверенные шаги главы семьи Гордеевых.

Шаг, шаг, шаг… Щелчок замка, звук открываемой двери, и освещение в холле включается, хлопушки взрываются, конфетти разлетаются в воздухе, а мы все хором начинаем петь песню:

– С днем рождения тебя! С днем рождения тебя! С днем рождения, самый милый и улыбчивый братик на свете, с днем рождения тебя!

Завершаем свое «шикарное» пение аплодисментами, восторженными возгласами и дружным смехом, вызванным столь ожидаемым недовольным выражением лица именинника.

Влад не любит отмечать свой день рождения. Абсолютно. И каждый год приказывает нам даже не вспоминать о нем. Но, естественно, мы всегда шлем к черту его дурацкий приказ и вынуждаем Влада с мрачной моськой слушать наши песни и стряхивать со своего солидного черного костюма разноцветные конфетти. Вот прям как он это делает сейчас, неодобрительно качая головой.

– Вы неисправимы, – подытоживает бука, как только мы прекращаем шуметь, и обреченно вздыхает, ведь прекрасно знает, что последует дальше.

Его «любимые» поздравительные обнимашки и целовашки!

Первая к нему подлетает Лиза и смачно целует брата в щеку, за ней Денис сжимает его так сильно, что, кажется, мы все вот-вот услышим хруст костей. Далее Влада окружают Руслан с братьями, закидывая его поздравлениями. Затем Ари с Олегом сжимают его с двух сторон. И если видеть объятия Ари для меня привычно, то на Лебединского без смеха смотреть невозможно. Кажется, он даже бледнеет немного от стресса, пока выполняет наше строгое указание: «Обнять Влада так, чтобы у него перекосилась физиономия». Наверное, думает, что Дьявол Морена вот-вот вытащит пистолет из-за пазухи и пустит ему в лоб пулю за то, что согласился участвовать в этой традиционной программе поздравления.

– Олег, тебе случайно не нужно поменять штаны? У меня такое чувство, ты уже обделался от страха, – ржет Денис, когда Лебединский с облегченным выдохом отходит от именинника.

– Иди ты в жопу.

Мы все продолжаем смеяться над ним, а Дима тем временем подходит к Владу. Уверенно, без тени страха, только с лучезарной улыбкой, взглядом намекая моему брату на то, что его сейчас ждет.

– И ты туда же? – бука закатывает глаза.

– А как же иначе? Раз я теперь связан с семьей Гордеевых, то обязан чтить ваши традиции.

– Эту идиотскую традицию можно игнорировать, – монотонно выдает брат, но Дима игнорирует лишь его слова. Подходит к Владу и не просто обнимает, а приподнимает его от пола и засыпает поздравлениями.

– Ты ж мой хороший, – видя Димины шикарные обнимашки, одобрительно хлопает в ладони Ден. – Вот это я понимаю. Человек подошел к делу со всей серьезностью. Не то что Олег. И уж тем более твой домосед, Лиза. Какого черта Илья опять не пришел?

– Ты же сам сказал: он домосед.

– Но сегодня же мог прийти. Как-никак любимый день в году Влада.

– Именно поэтому он не пришел, – усмехается сестра. – Ведь прекрасно знает, как Влад «любит» свой праздник, и в отличие от всех нас Илья уважает его желание не праздновать. А ты что, соскучился по моему мужу? Тебе его не хватает?

– Еще чего? Я, скорее, Лебединского в задницу поцелую, чем стану скучать по твоему зануде.

Мы снова смеемся, а я мысленно отмечаю, что даже к лучшему, что мерзкого Ильи опять с нами нет. Мы уже привыкли, что большинство семейных встреч проходит без него, и нас всех это более чем устраивает.

В кругу семьи с каждой минутой мое настроение становится все лучше и лучше. И это поразительно, учитывая, что на всех предыдущих днях рождения Влада я чаще недоумевала и злилась, чем радовалась.

Мне было непонятно, зачем мы вообще каждый год стараемся и поздравляем нашего хмурого диктатора, если ему это на хрен не нужно? Он никогда даже спасибо не говорил и за весь вечер с трудом выдавливал из себя от силы две-три улыбки. Сегодня все обязательно будет так же. Но дело в том, что теперь я другая.

Теперь я знаю правду, и она на многое раскрывает глаза. То, что Влад не проявляет радости, не значит, что он не радуется осознанию, что у него есть большая, любящая семья. То, что он не благодарит нас устно, не значит, что он не признателен нам за то, что мы стараемся ради него и помним о его важном дне, несмотря на то что он сам не придает ему значения.

Теперь я уверена, что он чувствует все, что свойственно чувствовать человеку в такие теплые моменты, просто делает это скрытно, внутри себя, в своем стиле, который понятен лишь ему одному.

Я не могу отменить прискорбного факта, что Влад ужасный человек по отношению ко многим людям. И вряд ли хоть когда-нибудь смогу смириться с его негуманными способами защитить нас всех, но… у моего старшего брата все-таки есть сердце, просто оно почему-то скрыто за прочными ледяными стенами суровости и безразличия.

Наконец я это понимаю, и поэтому в отличие от всех прошлых дней рождения, когда я просто выдавала ему короткое поздравление, в этот раз я подхожу к брату и, игнорируя его недоуменный взгляд, крепко обнимаю, вкладывая в этот жест всю свою любовь и благодарность… За все.

И это так странно… Впервые обнимать одного из самых родных людей, с которым всю жизнь боролась, спорила и ругалась. И еще страннее ощущать, как Влад напрягается.

Вот