– И что теперь, Дим? – спрашивает моя девочка, устремляя на меня печальный, уставший взгляд, в котором мелькает неопределенность. – Ты переспал с кем-то, я переспала с твоим братом. Мы множество раз причиняли друг другу боль и ссорились, а наш брак – руины, которые вряд ли получится восстановить до чего-то нормального.

– Согласен, – киваю. – Восстановить не получится, – отпускаю ее талию, делая небольшой шаг назад, и считываю возросший страх в любимых глазах, который тут же уничтожаю: – Но что нам мешает снести эти руины подчистую и построить на их месте не что-то нормальное, ведь, давай признаем, это слово не про нас, а нечто новое и более прочное, основанное на честности, уважении и стремлении любой конфликт решать разговором?

Каролина отвечает не сразу, продолжая в замешательстве смотреть на меня, хлопая мокрыми, пушистыми ресницами. Секунду, две, три… Пять… И по ее впалым щекам скатывается новые тихие слезы.

– Ты уверен, что мы сможем? – дрожащим голосом уточняет она, обхватывая себя руками.

По рукам стекает острое желание снова обнять ее, но я заставляю себя стоять на месте без движения и заявляю со всей имеющейся во мне уверенностью:

– Мы можем все, Роли, стоит только сильно захотеть. Ты хочешь?

Никаких колебаний и размышлений. Незамедлительный кивок ускоряет мой пульс, сокрушая грудь мощными ударами.

– И я хочу. Очень.

Мой такой же быстрый ответ рисует улыбку на губах заплаканной ведьмы. Слабую, грустную, но она будто делает все освещение в холле ярче и теплее. Я тоже начинаю улыбаться, все отголоски негативных эмоций временно затихают, и я решаю сделать первый шаг в нашем обоюдном решении двигаться дальше по новому сценарию.

– Привет, буду рад представиться. Меня зовут Дима. Уже не мальчик, но еще не старик, хотя кое-кто любил называть меня старпером. Однако могу заверить, это не так. Я сталкер-извращенец со стажем, но обещаю искоренить в себе дурные привычки преследовать и подсматривать за молоденькими девочками, – заканчиваю краткий рассказ о себе, и Каролина прыскает смехом, продолжая лить слезы.

Однако теперь я не хочу как можно быстрее стереть их с ее лица. Наоборот, любуюсь ими, ведь не вижу в Роли прежних удручающих эмоций. Только щепотку грусти и задор, который она решает поддержать:

– Привет, Дима. Приятно познакомиться. Меня зовут Каролина, но кое-кто любил называть меня глупой малолеткой Роли. Но могу заверить, я не глупая. Я ебанутая на всю голову, поэтому даже не стану обещать тебе, что попытаюсь перестать чудить, выносить тебе мозги и устраивать проблемы. Увы, это выше моих сил.

Тоже срываюсь на смех и протягиваю ей руку со словами:

– Мне такое подходит. Ебанашка. Одна штука. Запакуйте. Беру.

– Сталкер-извращенец мне тоже подходит. Не мужчина, а мечта.

Продолжая радостно хихикать, Роли вкладывает свою маленькую ладонь в мою руку и сжимает в знак согласия начать все с чистого листа. Иначе. Без лжи, притворства, недомолвок и секретов.

В таком положении мы зависаем на неопределенное количество времени, по-прежнему не обращая внимания на бегающего неподалеку Волка и не расцепляя затянувшееся рукопожатие. Я не хочу выпускать ее ладонь. Роли, по всей видимости, тоже. Поэтому стоим, смотрим друг на друга и улыбаемся от уха до уха как два идиота. До тех пор, пока эта детская радость за принятое решение не затмевается куда более взрослыми эмоциями. Они электризуют пространство между нами, накаляют его, но не лишают воздуха, не вынуждают задыхаться и погибать, как это происходило со мной совсем недавно. Все с точности до наоборот – сейчас я дышу полной грудью, перенасыщая себя кислородом настолько, что возникает ощущения, будто мне хватит сил свернуть горы.

Однако горы сворачивать не нужно. По крайней мере, сейчас. В данную секунду целью является только она – моя рыжая ведьма, которая перестала улыбаться и теперь пронизывает меня все таким же влажным, но томным взглядом, красноречиво рассказывая мне о том, чего ей сейчас хочется. Так же сильно, как и мне. И черта с два я буду хоть в чем-то отказывать нам обоим.

Рывком притягиваю Каролину к себе, вынуждая ее удивленно охнуть и врезаться в мой корпус. Обхватываю рукой тонкую шею и, не теряя ни секунды, накрываю желанные губы своими. Проталкиваю язык, встречаясь с блаженным стоном бестии, и целую глубоко, напористо, требовательно и, возможно, грубовато, но не могу иначе. Хочу сожрать ее, точно изголодавший, одичалый волк, выбравшийся из леса после многолетнего плутания. А моя долгожданная трапеза даже не думает жаловаться, только одобрительно, сладко стонет, отвечая мне с тем же пылом и голодом.

Шумно выдыхаю, когда она вплетает пальцы в мои волосы и сильно сжимает, причиняя приятную боль. Спускаю ладони на ее попку и с наслаждением сминаю прежде, чем резко поднять Роли, вынудив ее обхватить мою талию ногами и крепче впечататься грудью в мой торс. Рай. Мой гребаный личный рай с крупицей мучения. От столь близкого контакта тел возбуждение усиливается, до боли обостряя напряжение ниже пояса, а тепло и запах Каролины воздействуют на мозг как залпом выпитый стакан виски. Меня ведет, люто шатает, пока я несу жену до ближайшей опоры или поверхности, не видя перед собой ничего, кроме нее.

Безостановочно целуемся и обнимаемся. Смеемся, когда врезаемся в стену и роняем что-то с комода. Чудом не падаем и ничего себе не ломаем, пока извилистой дорожкой добираемся до гостиного дивана, на который заваливаемся, также не отлипая друг от друга.

Встречаемся обезумевшими взглядами. Я вижу в зеленых глазах отблески собственной похоти, и жар внизу живота усиливается в несколько раз, намекая, что мне на хер не нужна прелюдия. И судя по тому, с какой скоростью Роли пытается расстегнуть ремень и ширинку на моих брюках, она тоже завелась настолько, что решила пропустить разогрев.

Мы уже горим. Изнемогаем. Настолько, что руки дрожат, пока я впопыхах стягиваю с жены домашнюю майку и шорты, спортивный топ и трусы, обнажая ее полностью и умирая. От вида исхудавшего, но ничуть не менее сексуального тела, торчащих розовых сосков на небольшой, но упругой груди, плоского живота и раскрытой влажной промежности.

Каролина идеальна. Везде. Всегда. Совершенство для меня, к которому я сумел вернуться. Я справился. Я, мать вашу, сделал это и теперь ни за что никогда не оставлю ее.

Налетаю на женский опухший рот и наполняю его своим языком, намереваясь вот-вот наполнить жену