С момента как Влад сообщил, что вычислил местонахождение Димы и Давида прошло всего три дня, а Ден, Лиза и Ари раз двести попытались утешить меня, успокоить и даже развеселить. Особенно Арина. Однако своими навязчивыми попытками поддержать меня она не вызывала во мне ничего, кроме глухого раздражения и усталости. О чем я неоднократно и сообщала сестре, но она оставалась непоколебима. Арина даже переехала жить на несколько дней в фамильный дом, лишь бы быть рядом со мной в случае, если она мне понадобится.

Но этого не случилось и не случится.

Единственное, в чем я нуждаюсь, – это в тишине и одиночестве, которые в семейном особняке я вряд ли сумею организовать. Поэтому как бы невыносимо сложно ни было возвращаться на Димину виллу без него, я должна это сделать. Остается лишь надеяться, что мне позволят.

– Ты куда? – озадачивается Арина, когда после окончания похорон я отправляюсь в противоположную от нашей машины сторону.

– Мне нужно поговорить с Владом, – ровно отвечаю я, переводя взгляд с сестры на неподалеку стоящего брата.

Он серьезно разговаривает с одним из импозантных мужчин в черном костюме и сегодня выглядит куда лучше, чем в предыдущие дни. Влад более бодрый, а цвет лица наконец стал здоровым.

Его скорое восстановление поражает. Он ведь так и не пролежал ни одного дня в постели, позволив своему организму отдохнуть и восполнить силы, как это обычно делает любой больной или пострадавший.

– Я пойду с тобой, – сообщает Арина, вынуждая меня вздохнуть и мысленно закатить глаза.

Не будь она беременна и были бы у меня силы на крик, я бы наорала на сестру, но подавляю в себе раздражение и размеренно произношу:

– Нет, Ари. Мне нужно поговорить с ним наедине, а ты подожди меня в машине.

– Но я…

– Подожди меня в машине, – резче высекаю я, заставляя сестру вздрогнуть. Черт. – Пожалуйста, – добавляю мягче, взглядом требуя ее хотя бы сейчас послушаться и выполнить мою просьбу.

Ари несколько секунд молчит, а потом, к счастью, кивает.

– Я буду ждать тебя.

– Хорошо, я скоро буду, – вру, не испытывая ни капли угрызения совести за свою ложь.

Во-первых, возможно, я действительно буду вынуждена вернуться в поместье вместе с Ари. А, во-вторых, я не способна сейчас чувствовать вину ни перед кем, кроме Димы и Давида. Ее так много, и она такая горькая, едкая, отравляющая каждую клеточку тела, что если к ней добавится еще порция, я просто-напросто подохну.

Неспешно подхожу к мужчинам, и они оба обращают на меня взгляд. Брат смотрит безэмоционально, как обычно, за что огромное ему спасибо. А вот его собеседник окидывает меня сочувствующим взглядом и учтиво произносит:

– Еще раз здравствуйте, госпожа Титова. Приношу вам свои искренние соболезнования.

– Спасибо, – отвечаю так же сухо, как отвечала сегодня уже множество раз другим желающим выразить свои «искренние соболезнования», и обращаюсь к Владу. – Можешь уделить мне минуту?

Мужчины переглядываются, и собеседник Влада без слов понимает, что их разговор подошел к концу.

– Я позвоню вам вечером, господин Гордеев.

Брат кивает мужчине, и тот направляется в сторону выхода с территории частного кладбища, где и начался несколькодневный ад для моего Димы.

Снова прикрываю глаза и начинаю глубоко вдыхать душный лесной воздух, чтобы еще ненадолго отогнать прочь мысли о том, что за ужас Диме пришлось вытерпеть прежде, чем…

– Каролина.

Жесткий голос брата помогает собраться и найти в себе силы продолжать держаться. Открываю глаза и встречаюсь с пристальным зеленым взглядом, не выражающим ни одной теплой эмоции. Только сосредоточенность и легкий оттенок раздражения мелькает в родных глазах.

– Твоя минута скоро закончится, – подгоняет он суровым голосом, оставаясь верным себе.

Даже в столь сложное время для меня Влад не соизволяет проявить мягкость по отношению к скорбящей сестре. И не знай я правды, наверняка сильно обиделась бы на него. Сейчас же во мне нет ни тени обиды, есть только… Хм… Наверное, принятие его такого – непоколебимого, черствого, жесткого и внешне равнодушного.

В нем скрыт целый долбаный мир, который он никому никогда не показывает.

Слова Дена всплывают в памяти и, вместо проявления привычной дерзости, спокойно задаю брату вопрос:

– Я могу вернуться домой?

– Можешь. Похороны уже подошли к концу, делать здесь больше нечего, – неверно поняв меня, без промедлений отвечает он.

– Я имею в виду свой дом. Я хочу вернуться на нашу с Димой виллу. Одна, – поясняю и по обычаю расправляю плечи, пытаясь не прогнуться под тяжелым, задумчивым взглядом Влада.

Вижу, мое желание пришлось ему не по вкусу. И если в обычные, спокойные времена мне было бы плевать на разрешение брата, то сейчас все иначе.

Насколько мне известно, Владу удалось заставить Александра Власова не только сообщить локацию Димы, но и сдать всех своих соучастников, что позволило Владу вовремя поймать и заключить под стражу трех негодяев, которые в желании избежать наказания пытались, как крысы, сбежать с Морена.

Власов по-прежнему находится под надзором людей моего брата, а вражеский альянс, который столько месяцев кряду портил жизнь всем нам, пытаясь уничтожить Влада разными способами, наконец обезврежен и в страхе ждет своего наказания, но я все равно не могу быть уверена, что данный факт гарантирует мне полную безопасность. По этой причине я и стою перед братом, как покорный солдатик, и терпеливо жду, мысленно умоляя услышать положительный ответ.

И, наверное, космос решил, что на моем пути и без того свалилось достаточно страданий и трудностей, раз мои мольбы остаются услышанными.

– Ладно. Поезжай, – разрешает он, но тут же добавляет: – Только не одна.

– Если ты отправишь со мной Дена или Ари, то смысла ехать на виллу нет. Мне без разницы, где терпеть их повышенное внимание к моей персоне.

– Я не имел в виду их. С тобой поедет моя охрана.

– Все-таки опасность все еще существует, да? – делаю свои выводы, не разрывая с братом зрительного контакта.

– Опасность существует всегда, Кара, пусть и не такая высокая, как раньше, – заявляет он монотонно, а затем наполняет свой голос несокрушимой уверенностью: – Но я скоро это исправлю. Можешь не сомневаться.

А я даже не думала сомневаться. Уже не раз имела честь убедиться – если мой брат поставил себе цель, он ее достигнет. Рано или поздно. Так или иначе. Вне зависимости будут на его стороне могущественные союзники или нет.

Поворачиваю голову в сторону свежей могилы, и сердце снова начинает киснуть от всепоглощающего чувства вины и скорби.

Если бы я поняла все быстрее, никто не умер