И вдруг, совсем рядом, прямо у уха, прозвучал другой голос. Старый, скрипучий, родной.

– Василисушка! Дитятко! Куда ты? Иди ко мне!

Бабушка? Я остановилась как вкопанная. Не может быть! Но голос был таким настоящим!

– Сюда, глупая! – теперь это был тоненький, испуганный писк Баюна. – Он не настоящий! Кощей никогда бы за тобой в Навь не пошел! Это ловушка! Василисушка-у! Беги ко мня-а-ау!

Потом послышались плач Наины, грозные крики Аленки, уговоры Алеши Поповича, да Лебедяны причитания… Все они звали меня, умоляли, предупреждали. Голоса обступали меня, становились навязчивыми, пронзительными.

«Это ловушка!»

«Беги от него, беги к нам!»

«Он тебя в яйца чугунные превратит!»

– Что?

Я резко остановилась и прислушалась. Голоса звучали ясно, но будто бы ерунду какую-то молвили. Неужто и вправду мои подопечные так Кощею не верят? Нет, поводов он давал, конечно, немало. Но и злодеем отъявленным не был. Лису, вон, из леса прогнал и не дал королю нас в курорт превратить. Сначала, правда, всю эту кутерьму и затеял, но ведь одумался же!

Не злодей Кощей, не злодей. Дурак, сноб и хам – тысячу раз да, но не злой! Хотелось все же верить, что он, весь из себя темный и бессмертный, все-таки пришел. Я сжала кулаки и, преодолевая тяжесть в ногах и раздирающий душу шепот, сделала шаг вперед. Потом еще один.

– Лучше я обманусь и пожалею, чем плохо о том, кто того не заслужил, подумаю!

С этими словами я побежала. Не оглядываясь. Сквозь шепот, сквозь крики. Прочь из холодной безжизненной Нави, где последний вздох – занятный экспонат, а на пирах фальшиво веселится нечистая сила.

И вот я выбежала на небольшую поляну. И он был там. Кощей. Настоящий. Все такой же мрачный, в своем черном плаще, только выглядел… странно. В его глазах, обычно полных сарказма, горел какой-то непонятный, яркий огонь.

– Чудище, – произнес он, – ты меня поражаешь. Неужто ни разу не обернулась? Ни на секундочку?

И тут туман вокруг рассеялся, а голоса стихли. Из-за дерева вышла Морана. Ее прекрасное лицо искажала неподдельная ярость.

– Третье испытание, – прошипела она, и от ее голоса затрещал иней на ветках. – Не обернуться на голоса уходящих, не предать зов сердца… Пройдено. Противно, сентиментально, но… пройдено.

Я стояла, не понимая ничего, переводя дыхание и смотря то на разъяренную Морану, то на Кощея, который смотрел на меня с каким-то новым, непривычным выражением. Как будто… гордился?

– Какие… испытания? – наконец спросила я.

– А это уже не важно, – Кощей сделал шаг ко мне, и в его глазах снова заплясали знакомые чертики. – Пойдем домой, Чудище. Пока эта «хозяйка» не передумала и не решила оставить тебя тут в качестве экспоната для своего музея. Рядом с засушенными бабочками будешь стоять. А для меня и сундук есть, даже тратиться не надо.

***

Кощей дорогу знал отлично. Я спрашивать не стала о прошлом, решила – успеется. Раз он за мной пришел, и спас, то и спросу за прошлое нет. А то, что он Мораны мужем был… так у кого в шкафу скелетов не завалялось? Уверена, и у бабули припрятано. Я просто не все шкафы в тереме еще разобрала…