Я подняла на мужчину ничего не понимающие глаза, а затем до меня дошёл смысл одного слова — «наградить». Ой, неужели денежки?!

Присела, склонив голову и думая, что поклон — это такая замечательная и полезная штука, позволяющая скрыть непристойно довольную улыбку. Как вдруг почувствовала, что головы коснулась прохладная сталь, затем клинок меча опустился на правое плечо, а до меня, наконец, начал доходить смысл произносимых слов.

Меня, что ли, производят в аристократки?

Да зачем это мне? Я и так скоро выйду замуж за Гидеона и стану леди киф Клетус. Лучше бы денежек дали! И побольше — побольше! Я бы такую академию себе отстроила! И Родерика бы побаловала, а то он, бедный, всю жизнь со мной вынужден экономить, что претит самой его сути.

Поджала губы. Подумала, что неправильно думала о поклонах — они скрывают и недовольные физиономии много желающих от жизни ведьм.

Когда процедура была окончена, меня подняли, подав две руки, и внимательно посмотрели в глаза.

— Поздравляю вас, леди Тааль. От себя лично и от своего ведомства я так же хочу сделать подарок нашей героине, — уже обращаясь к толпе и искусно с ней заигрывая, проговорил его высочество. — Я наслышан о споре её светлости с министерством образования, и решил немного подстраховать нашу леди.

— Оу, — выдохнула я, начиная понимать, куда он клонит. — Ну что вы, ваше высочество…

— И не думайте отказываться. Вы спасли королевство, а я его слишком люблю, чтобы экономить на подарках, — пошутил Теодор Лалль, вызвав добродушный смех окружающих. — У меня есть поместье, которое много лет пустует, и я с огромным удовольствием передаю вам его в личную собственность. Оно идеально подойдёт под академию — любую, какую вы захотите, хоть военную. Это намёк, к слову. Там достаточно места и есть возможность разделить боевых магов и прекрасных ведьмочек. Кроме того, здание находится у моря, а значит, ваши подруги — русалки всегда смогут вас навестить и там. При желании, они даже могут преподавать, — закончил Теодор Лалль.

— Я абсолютно уверена, что выиграю спор, однако даже из вежливости не могу отказаться от столь восхитительного подарка, — растрогано произнесла я, сдерживая слёзы. Была на сто процентов уверена, что это не награда за героизм, ведь я ничего особенного не сделала, так поступил бы каждый на моём месте. Это подарок отца дочери. Его забота и помощь. Подстраховка. То, чего я прежде была лишена.

Пока не ясно, как будут выстроены наши отношения в дальнейшем, признает ли он меня официально, что маловероятно, ведь никто из нас не пожелает подставить Верховную, но главное сделано — он принял меня и показал, что готов участвовать в моей жизни. И сердце разрывается от счастья, а на душе — безоблачно и радостно.

Пока окружающие судачили о произошедшем, его высочество приказал оркестру начинать и повёл меня в танце. Мне потребовалось некоторое время, чтобы прийти в себя. Давно никто меня так не цеплял эмоционально. Я‑то казалась себе взрослой и опытной женщиной, сдержанной, уравновешенной и вообще со всех сторон замечательной. И думать не думала, что так растрогаюсь, ещё и на глазах у публики.

— Спасибо, — проговорила, когда горло перестал сжимать спазм.

— Погоди меня благодарить, Лейла, лучше спаси от Матильды, — неожиданно совершенно обычным тоном, как — то по — дружески и с юмором обратился ко мне Теодор Лалль. — Она хорошо знает законы и поняла, что я подстраховал тебя, выдав и недвижимость и титул до брака, а это значит, если тебе наскучит её мальчишка, ты можешь в любой момент хлопнуть дверью, уйти и остаться богатой красивой аристократкой. И не слушать вредную свекровь, — добавил он многозначительно.

— Он мне не наскучит. А из нас с её светлостью самая вредная дама — это я, — заметила с усмешкой. — Мы с леди смогли прийти к договорённости.

— Знаю, всё знаю, моя дорогая. А так же хорошо знаю жизнь и то, что в моменты слабости можно легко потерять набранные ранее очки. Хочу, чтобы ты всегда чувствовала себя уверенно и могла прийти ко мне за любой помощью, советом или просто в гости.

Отец многозначительно посмотрел, а у меня вновь напрочь пропал голос — снова предательские слёзы столпились в горле, не пропуская ни звука. Пришлось кивать, как деревянная игрушка, голова которой крепится на иголочке, а потому, стоит её тронуть, начинает качаться.

— Спасибо, — выдавила спустя время.

— У меня сегодня мероприятие во дворце, потому я скоро удалюсь. Все мои контакты у тебя уже есть — лист положили в верхний ящик твоего рабочего стола. Гидеон так же знает, как и где меня найти практически в любой момент времени. И подружись, наконец, с Эдвардом, он единственный из семьи, кто о тебе уже знает. Ты единственная девчонка в наших рядах, так что, хочешь, не хочешь, а придётся терпеть навязчивое внимание братьев.

— Но ведь… нам ведь нельзя… ради Верховной, — неловко попыталась донести очевидную мысль не выдавать главную ведьму Ковена.

— Лейла, семья — это семья. У нас хватает секретов от внешнего мира, впрочем, как и врагов, потому мы держимся вместе, вместе защищаем своих детей. А с твоей матерью я ещё поговорю, мы не определили границы. В любом случае, не беспокойся. Я знаю о твоей инициации и разлучать тебя с киф Клетусом не планирую, — заявил вдруг отец и подмигнул.

Нет, ну он точно читает мысли!

— Совсем немножко, — состряпал скромную физиономию его высочество, едва не доведя меня тем до инфаркта.

Когда танец закончился, ошарашенную меня с рук на руки передали Гидеону.

Глава 25

Бал имел оглушительный успех. Во многом потому, что был первым масштабным событием за последние пару десятков лет, конечно. Но и мы постарались.

Сказочное, подсвеченное магией море мягкими волнами целовало берег, ослепительно яркие звёзды декорировали небо, счастливые молодые люди насыщали воздух энергией и счастьем, оркестр подбирал идеально подходящие моменту композиции…

— Уходить не хочется, — заметила Верховная, блаженствуя в плетёном кресле, специально для неё установленном на пирсе.

Они подружились с Тассой и половину вечера мило общались, не уделяя времени