— Приятного вечера, — вежливо попрощалась Марта, сжимая мою руку до синяков, чтобы я не плюнула уходящим дамам ещё какой — нибудь опасной фразой.

Мне предстояло закончить эту неприятную сцену обращением к присутствующим, однако ситуацию спасла Аданика, налетевшая на меня и сжавшая в объятиях.

— Спасибо вам, айса Лейла! Спасибо огромное! Вы не представляете, как нам важно, что вы нам верите и всегда нас защищаете! — тарахтела она, не сдерживая эмоций.

Нас обступили остальные девочки, каждая нашла доброе слово, каждая поддержала, и моё на самом деле ужаснейшее поведение вдруг стало не таким уж ужасным. Гости улыбались, ведьмы — гордо задирали носы, даже стоявшая поодаль Верховная, перехватив мой взгляд, важно кивнула. Ведьмы друг за друга горой.

— Ты мягко поступила, Лейла, — заметила она, когда девочки выпустили меня из объятий. — Эти женщины заслужили более жестокое наказание. Никто не вправе обижать наших детей. Никогда. Ни при каких обстоятельствах.

Её голос звучал негромко, но я не сомневалась, что все, кому нужно, услышат, а позднее передадут слова Верховной остальным. О ведьмочках Форната можно не переживать — ни одна живая душа их теперь не посмеет обидеть.

Бессовестные ведьмочки тут же приосанились, носы задрали, посмотрели на меня хитро.

— Чувствую, сейчас и на меня прилетит жалоба — за жестокое обращение с детьми, — пошутила я звонко. — Лишила их пирожных, шоколада, мороженого, заставила двигаться на свежем воздухе, работать и учиться.

— Вы ведь это ради нас, — пропищали девочки, сглатывая набежавшую от одного перечисления любимых сладостей слюну и явно сражаясь с желанием наябедничать. Но чувство справедливости взяло верх, промолчали.

Верховная не смогла удержать улыбку — она мелькнула яркой вспышкой на её красивом, обычно холодном лице, заставив всех остальных тоже успокоиться и расслабиться. Катастрофы не случилось, всё хорошо.

— Думаю, пора объявлять начало бала, — проговорила она, заканчивая творящееся безобразие. — Лейла… О, его высочество, — обратила Верховная внимание на спускающегося по лестнице Теодора. Лицо её стало совершенно непроницаемым, но затем она увидела, что я немного смутилась. — Думаю, вам стоит открыть бал вместе, Лейла, — подсказала она. — Ты хотела публичного освещения мероприятия для развития города, это прекрасный момент использовать… доступные тебе ресурсы.

Вот уж кто умеет делать изящные намёки. Не то, что я со своим диваном! Точнее, с диваном Мариуса Риха, конечно.

Теодор Лалль шёл не один, а с целой процессией, как и полагается его высочеству, когда он путешествует не инкогнито. Уж не знаю, нарочно он так поступил или это был продуманный шаг, но Верховная права — посещение его высочеством захудалого городишки вроде Форната — шанс, который нельзя упустить. Непременно нужно послать пару записок в газеты. Пусть нас запомнят не только, как город, едва не попавший во власть орков. А если напечатают цветные рисунки магически подсвеченного моря — будет просто замечательно!

По левую руку от отца шёл Гидеон собственной персоной и очень старался не улыбаться во всё лицо, однако я видела, как он рад меня видеть, и понимала, что чёрное платье, которое выбрал мне Родерик, действительно пригодится.

Но улыбка моя была не столь радостной и яркой, ведь по правую руку от отца шёл тот самый мужчина, что уже не раз делал мне намёки, которые я упорно не желала понимать. Он был одет соответственно своему положению в обществе, и я немного побледнела.

— Марта, а кто это справа от его высочества? — спросила подругу, которая, в отличие от меня, умудрялась успеть со всеми познакомиться и, что самое удивительное, всё запомнить до мельчайшей детали.

— Ну ты даёшь, Лейла! Племянник короля, конечно. Эдвард Таорг Лалль. Он, как и идущий рядом с ним дядюшка, знатный интриган, потому когда — нибудь возглавит его ведомство. А тебе стоит начать читать газеты, — не преминула в очередной раз напомнить подруга, что нужно интересоваться не только делами министерства образования. — Красавчик, правда?

— Да, — со спокойной совестью подтвердила я, сообразив, что этот красавчик — мой брат, а не потенциальный муж.

Так вот, почему он сказал, что нам нужно искать компромисс! Неужели желает общаться со своей новой родственницей? И, видимо, тоже смущён этим обстоятельством, поскольку не смог сразу перейти к делу и нормально поговорить, начал с комплиментов и погоды.

Как бы то ни было, а новость, что меня никто не собирается насильно выдавать замуж, подарила крылья, и я встретила родственников с самой искренней улыбкой. Удалось даже не пялиться на Гидеона, который не мог пока выйти из — за спины его высочества — территория не позволяла и правила приличия.

После традиционных приветствий предстояло открыть бал, и я поняла, что неожиданно сильно нервничаю. Это было первое общественное мероприятие, ответственность за которое полностью лежало на моих плечах, а я из — за невероятной занятости осмыслила это только сейчас. И ужаснулась. Одно дело общаться со студентами, произносить пламенные речи и другое — выступать на глазах Ковена, гостей столицы и… собственных родителей, которые оказались далеко не самыми простыми смертными, и чем аукнется подобное родство — тот ещё вопрос.

Выпрямилась, посмотрела на окружившую меня толпу знакомых и незнакомых лиц. Улыбнулась. Нашла взглядом сидевшую на пирсе Тассу, кивнула ей.

— Я рада приветствовать вас в Форнате. Городе, который в нужный момент собрал самых сильных, талантливых, гениальных, дипломатичных, внимательных и по — настоящему любящих свою Родину людей. Русалки и ведьмы, маги и домовые, горожане и гости нашего города — мы вместе проделали огромную работу и можем по праву гордиться собой, своим вкладом в общую победу.

Присутствующие улыбались и кивали каждому моему слову, но красноречием я никогда не отличалась и судорожно думала, что бы ещё такое сказать, чтобы потом не было мучительно стыдно. Видимо, небольшую заминку уловил Теодор Лалль и решил взять дело в свои руки, за что я была премного благодарна.

— Жители и гости славного Форната! — начал его высочество, и я выдохнула, сообразив, что самая сложная для меня часть вечера окончена. Дальше все разделятся на танцующих и пьющих, настроение пойдёт в гору, а значит, моя персона уже будет не так всем интересна. Только я расслабилась и начала искренне улыбаться, как взоры присутствующих вновь обратились ко мне, а я даже не знала, почему! —