Я замерла, чувствуя, как досада внутри и неловкость превращаются в жгучий, почти невыносимый стыд.

Он не знал. Он не знал, что я уже в курсе про письмо. Про «выкуп». Про то, что я — не сокровище. Я — залог.

И в этой боли, в этом стыде, в этом обмане... родилась дерзость.

— А если я хочу... всё? — тихо спросила я, глядя в прорези его маски. — Всё это.

Дракон замер.

Даже дыхание его сбилось от моей наглости.

Я видела, как напряглась его рука — та самая, что убивала без звука, что гладила меня в темноте с мучительной нежностью.

Да, я слышала сказки. Не здесь — в своём мире. Но они звучали одинаково: дракон жаден. Дракон не делится. Дракон умирает, но не отдаёт.

— Как ты собралась утащить всё? Главное, куда?

Я хотела ответить: “На свободу!”. Но вместо этого усмехнулась — тонко, горько, как рана, что уже не болит, но всё ещё кровоточит.

— А это уже неважно, - ответила я, сглатывая свой страх и не давая ему власть над своим голосом.

Неужели отдаст? Нет, не отдаст… Вряд ли… Для дракона - сокровища это все.

И даже сейчас я вижу, как он стоит в напряжении. Что ж, он заслужил это. За то, что обманывал меня. За то, что не сказал, что требует за меня выкуп. Что на самом деле он не спас меня. Он просто похитил ради обмена.

— Так отдашь все? - спросила я, понимая, что я не знаю, сколько жизней мне понадобится для того, чтобы тратить такое несметное богатство направо и налево!

— Забирай, - скрипнув зубами произнес похититель. Мне показалось, что он с мучением выдавил из себя это слово. — Бери все, что хочешь. Это теперь все твое.

Он развернулся и направился к двери. Я осталась одна посреди сокровищницы, глядя на коварный блеск золота.

Неужели правда? Неужели он отдал все это мне?

Я смотрела на монеты, лежащие кучами, и не понимала что происходит. Неужели это правда теперь мое?

Глава 61

Он вышел из сокровищницы, и я бросилась за ним — не как пленница, а как воровка, пойманная с поличным, но всё ещё не нащупавшую в себе ту самую границу между отчаянием и дерзостью.

— А у тебя ещё сокровищницы есть? — спросила я, глядя на его спину, на тяжёлый изгиб плеч под чёрным плащом, будто за ними скрывалась смерть.

Он замер.

Не как человек, почувствовавший укол любопытства.

Как дракон — почуявший, что на его собственность посягают.

— Есть, — ответил он, и в этом слове звучало не признание, а предупреждение. В его голосе слышалась усталость.

— А где? — выдавила я, и в этом вопросе уже не было наивности. Только расчёт. Только страх, выдаваемый за храбрость.

— Ещё два замка… Одна пещера. И одна — под моим поместьем, — произнёс он, и в голосе его — напряжение, будто он вырвал эти слова из груди, как зубы. Или как признание в любви. — Тебе мало этой?

Я обернулась, видя как заманчиво поблескивает золото.

— Ты ведь пошутил, — устало усмехнулась я, но смех мой был ломким, как лёд под каблуком. — Не так ли? Ты же не отдашь мне её. Ты же дракон! И дракон не делится. Дракон сжигает тех, кто осмеливается прикоснуться к его богатству.

Он резко развернулся.

Не с гневом. С вызовом.

— Пошутил, говоришь? — Его голос стал тише, но опаснее. Глаза в прорезях маски сверкнули. — Бери. Выноси всё. И увидишь — я не шучу.

Я повернулась к открытой двери сокровищницы.

Внутри — горы золота, короны, кубки, кольца, мечи в ножнах, усыпанные изумрудами, как росой. Всё это молчало, но я слышала — каждая монета звенела в моей голове: «Ты не достойна. Ты не имеешь права. Ты — дичь. А не хозяйка сокровищ».

Но я всё равно подошла к первой попавшейся куче — не к самой роскошной, нет. К той, что лежала ближе к выходу, будто сама молила: «Возьми меня. Унеси. Спрячь. Пусть он знает — ты не просто трофей».

Я сгребла полный подол ночной сорочки — тонкой, почти прозрачной ткани, что когда-то была прикрытием для стыда, а теперь стала мешком для кражи. Золото тянуло вниз, будто пыталось утащить меня обратно в ловушку, но я держала края, сжав пальцы до белых костяшек.

Со всем этим богатством направилась к выходу, ожидая — в любую секунду — магического щелчка, хлопка двери, крика, пламени, клетки из прутьев.

Но нет.

Дверь осталась открытой. Я даже замедлила шаг перед дверью, ожидая подвоха.И вот что странно - она не закрылась!

Я вышла, удивленно осматриваясь по сторонам.

Спокойно.

Как будто это было право, а не милость. Как будто это золото уже принадлежало мне.

Как будто я не воровала — а возвращала.

Хм…

Как интересно!

Но я уже не та наивная графиня, что верила мужу, когда он говорил: «Это преступница. Её заслуженно гоняют, как зверя».

Я не та Серафина, что плакала, отдавая плащ незнакомке.

И уж точно не та Лиза, что боялась даже попросить у довольной клиентки написать хороший отзыв в моей группе.

Меня обманывали. Меня продавали. И я понимала, что верить на слово - самая большая глупость на свете.

Поэтому я не просто вышла — я вынесла золото и понесла его в комнату. Войдя в комнату, я высыпала его на ковер, с почтением. Не на пол. На коврик. Мне казалось кощунственным просто высыпать его на пол.

— Довольна? — раздался насмешливый голос за спиной.

Глава 62

Я обернулась, но не сразу.

Мои удивленные глаза до сих пор рассматривали монеты, сверкающие в свете камина. Что это было? Жадность или проверка? Или, быть может, отчаянная попытка спастись?

Внутри всё кипело от странного, горького смеха.

Странно как-то. То он требует за меня выкуп артефактом. То дарит сокровищницу, будто я — не заложница, а невеста. То смотрит на меня так, будто я — единственная, которую он не готов отдать миру. То берет, словно животное в охотничьем домике, то… отгоняет мои