Шторм с наслаждением расправил крылья и полетел. Играючи, радуясь простору, словно там, на земле, его держали цепи с утяжелителями. Я шумно выдохнула. Пусть благодаря сфере я не ощущала скорости ветра, но я всё ещё была взбудоражена высотой и полётом.

– Тебе страшно?

– Да, – призналась я. – А тебе… тебе страшно летать?

Я вдруг осознала, что обратилась к нему на «ты». До этого я старалась держаться отстранённо, но здесь и сейчас, когда не вижу его лица, когда вокруг нет никого и ничего, кроме Шторма и его наездника, я ощущала себя в полной власти Эрклэма. Но это не было неприятным, нет. Всё не так, как с Торионом. Рядом с Владыкой я ощущала себя оберегаемой.

Это новое чувство пьянило. Я не боялась этого мужчины. Наоборот, стремилась укрыться под его крылом. Ну или под крылом его дракона.

– Страшно, – вдруг признался он, и я полуобернулась, заметив улыбку в уголках его губ. – Но это тот самый страх, который будоражит, – азарт. Я влюблён в полёт. Мне нравится, что это могущественное существо подо мной в моей власти, как и я – в его. Мы почти одно целое. Здесь и сейчас не существует условностей, лишь бескрайнее небо над нашими головами. А если бы не было страха… разве это была бы жизнь? Страх придаёт жизни вкус. Признаюсь, что я не люблю заслон – он лишает меня возможности чувствовать ветер. Обычно я ставлю его только перед глазами.

Я прикусила губу. Захотелось попробовать то, о чём говорил Владыка, но… хватит ли мне смелости?

Впрочем, ещё вчера я летела на отвесные скалы к своей погибели. И в последние минуты мечтала когда-нибудь полетать на драконе! И вот – мои мечты сбылись. И пусть я не наездница, зато мой муж – наездник, так почему бы не довериться ему? Если кому и доверять, то сильнейшему из драконьих всадников.

– Можешь его убрать сейчас? – спросила осторожно. – Я тоже хочу… – Я запнулась, пытаясь подобрать нужное слово, все казались какими-то пресными, в итоге выдохнула: – Ощутить вкус полёта.

– Готова? – голос Владыки прозвучал где-то сбоку, но я едва могла думать, взбудораженная моментом.

Сфера упала. Ветер мгновенно ударил в лицо, вырвал из груди короткий крик. Затем перед глазами образовалась защитная лента, похожая на заслон, поэтому мир я стала видеть в розоватых тонах, но это не убавило моей сосредоточенности, а лишь добавило восторга. Я вцепилась в шипы на шее Шторма так, что пальцы онемели. Поля внизу казались небольшими квадратами, реки – ручейками, а леса – грядками в огороде. И это напоминало мне, на какой высоте мы находимся.

– Шторм, – тихо, но проникновенно позвал дракона Эрклэм, – может, мы немного порезвимся? Совсем чуть-чуть.

Огромная морда повернулась к нам так, что сверкнул жёлтый глаз, и мне даже показалось, что дракон улыбнулся – если бы они умели улыбаться, это бы точно выглядело так!

– А-а! – закричала я, когда дракон резко рванул вверх.

А затем звонко рассмеялась. Шторм любил поиграть. Несмотря на свой грозный вид, он играл с облаками, словно ласковый котёнок с ладонями хозяина. Свист ветра в ушах и глубокие, мощные взмахи крыльев Шторма добавляли неописуемого восторга. Солнце, ослепительно яркое, залило всё вокруг золотом.

Свобода. Шторм круто развернулся, и мир перевернулся вместе с ним. Голова закружилась, но страх уже сменился чем-то новым – я могла летать. На драконе! Ветер развевал волосы, и я смеялась, когда Шторм совершал очередной вираж, и ощущала крепкую ладонь на своей талии, а позади – сильного мужчину, который не даст мне упасть.

– Ещё! – крикнула я, и Шторм, будто поняв, с рыком нырнул вниз.

Земля неслась навстречу, сердце бешено колотилось, но теперь это был восторг, не ужас. В последний момент дракон расправил крылья, и мы плавно скользнули над самыми крышами деревенских домиков, заставляя жителей поднять головы.

Я чувствовала его – каждое движение мышц, каждый взмах. И поняла: это не просто полёт. Это моя мечта.

Я не помню, когда перестала смеяться. Наверное, просто не осталось сил. Я чувствовала улыбку Эрклэма, да и видела её, когда оглядывалась. Саден и Таргис остались где-то позади – оказалось, их драконам не угнаться за Штормом. Я провела ладонью по чешуйкам и ласково поблагодарила.

– Спасибо, Шторм, спасибо тебе огромное! Ты – лучший!

– Даяна, – предостерёг меня Эрклэм, – Шторма ты можешь трогать, но других драконов в Дархане – не вздумай. Дарханцы весьма чтят личные границы и не жалуют прикосновения, в том числе к своим драконам.

Я мало что знала о Дархане. Периодически до нас доходили слухи, но у меня было достаточно своих забот, чтобы интересоваться ими. Поэтому сейчас я навострила уши, внимая словам мужа.

– Какие ещё есть традиции в Дархане? К чему мне следует подготовиться?

– В общем-то, у нас всё проще, чем у вас. Нет никаких глупых свадебных традиций… Нет, традиции, конечно есть, но они скорее романтичные, никак не унижающие женщин. Тебе нечего опасаться в Дархане. Разве что… смотри, не влюбись в полёт.

Это что, была шутка? Великий наследник умеет шутить? Вот это новости!

– Но ведь в Дархане много наездников? Я смогу найти себе того, кого смогу оседлать… – Осознав, что сказала, я покраснела: – То есть с кем смогу оседлать дракона. – Шаардан Великая, что я несу?! – В общем, кто может брать меня иногда в полёт. Так что и этого мне опасаться не следует.

Рука на моей талии напряглась. Эрклэм помолчал, а потом убрал руку. Я обернулась, но мужчина смотрел исключительно вперёд, поджав губы и думая о чём-то невесёлом. Видимо, я сказала что-то неправильное.

– Я оскорбила какие-нибудь традиции Дархана?

– Нет, Даяна. Просто я вспомнил, что в тебе нет Искры.

– Это тебя расстраивает?

– Меня это не волнует, – достаточно резко отозвался Владыка. – Хотя это должно расстраивать тебя, если тебе так понравился полёт.

– Если расстраиваться всякий раз, когда у тебя чего-то нет, то вся жизнь пройдёт зря, – философски изрекла я. – Разве не лучше радоваться тому, что есть?

Мужчина наградил меня нечитаемым взглядом, словно пытался понять, кто рядом с ним сидит, а потом вновь сосредоточился на полёте. Но руку вернул. Почему-то она меня успокаивала.

Вскоре мы сделали остановку, чтобы поесть и отдохнуть – от полёта тело затекало, поэтому я ходила по поляне, окружённой лесом, и разминала суставы. Мужчины расположились вдали от меня, расстелив какую-то шкуру на земле, и посматривали хмуро, периодически переговариваясь между собой. Я жевала чёрный хлеб