Первый шаг был нерешительным, пробным. Ее пальцы легонько сжали его плечо, его ладонь коснулась ее талии — сначала почтительно, едва ощутимо. Они были двумя островами, разделенными морем условностей и невысказанных обид.

Но с первым же вращением что-то изменилось. Музыка обвила их, словно невидимая нить, связывая воедино. Ричард повел ее, и его ведение было не повелительным, а уверенным и чутким. Он не тащил ее, а предлагал движение, и ее тело, обученное за неделю не только правилам, но и скрытой магии плавности, откликалось с поразительной точностью.

Они не смотрели по сторонам. Их взгляды были прикованы друг к другу. В его темных глазах она видела не принца и не дракона, а человека — уставшего, одинокого, который искал в ней опору. А он в ее сияющих, чуть влажных глазах видел не божественную наследницу и не строптивую пленницу, а женщину, которая наконец перестала от него отшатываться.

Они кружились, и зал с его золотом, шелками и любопытными лицами расплывался, превращаясь в цветное пятно на периферии зрения. Существовали только они двое, музыка и это странное, новое пространство, рожденное между ними. Ее платье, усыпанное звездами, мерцало, сливаясь с ритмом их движения. Его твердая рука на ее спине была уже не просто ориентиром, а точкой опоры, якорем в этом вращающемся мире.

Он сделал неожиданное, чуть более сложное па, проверяя ее, и она, не сбившись, последовала за ним, ее улыбка стала чуть шире, почти озорной. В ответ он, казалось, расслабился, его плечи потеряли привычную скованность. Они говорили без слов. Его ведущая рука спрашивала: «Доверяешь?» Ее легкое движение в ответ говорило: «Пока — да».

Это был не просто танец. Это было слияние. Слияние двух одиноких душ, нашедших, наконец, общий ритм. Вихрь маскировал их от всего мира, и в этом вихре они были просто мужчиной и женщиной, которые забыли о распрях и интригах и просто... парили.

Когда музыка смолкла, они замерли. Его рука все еще лежала на ее талии, ее пальцы все еще сжимали его плечо. Они стояли так, тяжело дыша, не в силах разорвать этот внезапно возникший между ними контакт. Аплодисменты зала донеслись до них как будто из другого измерения.

Ричард медленно, почти нехотя, опустил руку. Его глаза все еще держали ее в плену.

— Спасибо, — тихо произнес он, и в этом одном слове был целый мир смыслов — за доверие, за танец, за то, что она не оттолкнула его.

Ангелина лишь кивнула, чувствуя, как комок подкатывает к горлу. Никакие слова не были нужны. В этом танце они сказали друг другу больше, чем за все предыдущие недели. И оба знали — что-то сломалось. Что-то старое и колючее. И на его месте начало прорастать нечто новое, хрупкое и прекрасное, как первый танец двух душ, нашедших друг друга в вихре музыки и судьбы.

Глава 17

Прошел месяц — месяц, наполненный суетой подготовки к свадьбе, уроками магии, которые становились все глубже, и тихими, счастливыми вечерами, которые Ангелина и Ричард проводили вместе в его покоях, в саду или в том самом магическом кармане у моря. Между ними выросло что-то новое — нежная, крепнущая с каждым днем привязанность, пронизанная взаимным уважением и страстью.

За день до пышной церемонии Рании Ангелина почувствовала странную, едва уловимую перемену в себе. Легкое головокружение, непривычную чувствительность к запахам и странную усталость, накатывавшую посреди дня. Смутные догадки, от которых замирало сердце, привели ее к дворцовому лекарю.

Выйдя от него, она стояла в коридоре, сжимая в дрожащих пальцах маленький свиток с результатом осмотра. Ее мир перевернулся. В ушах стоял звон, а по щекам текли слезы, но на этот раз — от счастья, такого огромного, что оно не умещалось внутри.

Она почти бегом, не обращая внимания на удивленные взгляды слуг, нашла Ричарда в оружейной зале, где он инспектировал почетный караул для завтрашнего торжества. Увидев ее заплаканное, но сияющее лицо, он резко оборвал разговор с капитаном и сделал шаг к ней.

— Ангелина? Что случилось? — в его голосе прозвучала тревога.

Она не могла вымолвить ни слова. Просто протянула ему дрожащую руку со свитком.

Ричард развернул его. Его взгляд скользнул по аккуратным строчкам, и его лицо преобразилось. Все его черты, обычно такие строгие и собранные, смягчились от изумления. Он снова посмотрел на нее, потом на свиток, и обратно. В его глазах вспыхнул огонь, такой же яркий и теплый, как в их магическом убежище.

— Правда? — вырвалось у него сдавленным, хриплым шепотом, полным надежды и неверия.

Ангелина смогла лишь кивнуть, снова чувствуя, как по лицу текут слезы.

И тогда он, не заботясь о присутствии гвардейцев, не думая о приличиях, резко закрыл расстояние между ними и заключил ее в объятия. Объятия были крепкими, почти болезненными, но в них была вся невысказанная нежность, все облегчение и вся радость, на которую он был способен.

— Наследник, — прошептал он ей в волосы, и его голос дрожал. — У нас будет наследник.

Он отстранился, чтобы снова посмотреть на нее, и его большая, сильная рука легла на ее еще плоский живот с такой бесконечной осторожностью, будто он касался самого хрупкого сокровища в мире.

В этот момент они не были принцем и божественной наследницей. Они были просто мужчиной и женщиной, подарившими друг другу чудо. Все обиды, вся борьба, все недоверие — все это растворилось в лучах простого человеческого счастья.

На следующий день, на свадьбе Рании, сияние Ангелины затмевало даже ее великолепное платье. А Ричард не отходил от нее ни на шаг, и его рука, лежавшая на ее талии, говорила о его новом статусе громче любых слов. Он был не только принцем-драконом и мужем. Отныне он был хранителем их будущего. И в его глазах, смотревших на Ангелину, читалась не только страсть и уважение, но и новая, глубокая, безграничная нежность.

Эпилог

Десять лет. Целая эпоха, вместившая в себя целую жизнь.

Тот дворец, что когда-то казался Ангелине каменной тюрьмой, теперь был ее домом в полном смысле этого слова. Он наполнился не только светом, но и смехом, топотом детских ног и теплом настоящей семьи.

Ангелина стояла у того самого витражного окна в своей спальне, глядя, как заходящее солнце окрашивает башни в золото и пурпур. Но теперь ее взгляд был взглядом хозяйки,