– Доброе… утро?

– Доброе… не совсем подходящее слово, – хмыкнул мужчина. – Выспаться мне едва удалось… а вот ты, смотрю, спала сладко и крепко.

– Да, – согласилась я не без удивления. – Единственный раз за очень многие ночи, должна признаться.

В супружеской опочивальне я чувствовала себя неуверенно и никогда не могла выспаться. Я всё время ожидала прихода мужа, только вот с ужасом или с нетерпением? Всё-таки я была очарована им, влюблена… в первый год точно, а потом… я уже и сама не понимала, что со мной было. Возможно, это была чёрная любовь, похожая на зависимость. Он издевался надо мной, а я считала, что это мой крест, ведь я обязана помочь своим родным.

Я отдала три года жизни, приняла на себя страдания, чтобы они были счастливы…

– Что у тебя на щеке? – воспоминание быстро возникло в голове, как и вопрос матери в моём будуаре.

Я тут же взглянула в зеркало. На скуле наливался синяк. Это было примерно спустя полгода, когда я ещё скрывала от родителей истинное положение вещей. Тогда я ещё не просила их меня забрать, не просила защиты, не умоляла, не рыдала на плече матери, а пыталась убедить саму себя, что всё хорошо, что просто Торион очень эмоционален, поэтому иногда не способен сдержать гнев.

– Торион случайно задел ночью печаткой, в порыве страсти, – откликнулась нервно.

Вот только это было не случайно. Видите ли, у него были особые предпочтения в постели. А мне сейчас кажется, что он просто ненавидел меня и не мог по-другому, без принуждения.

– Дорогая… – прошептала мама изумлённо. Её глаза забегали, словно она решала, что делать. В итоге выбрала собственное счастье и нервно откликнулась: – Богиня даёт нам лишь один шанс выбрать мужа, и жена должна любить и почитать мужа, каким бы суровым он ни был. Ты – достойная дочь, мы тобой очень гордимся. Кроме того Тэнат стал так дружен с Торионом! А у Милли своя гувернантка, представляешь? Она говорит, что Милисента очень смышлёный ребёнок!

Что-то кольнуло моё сердце и я потянулась к бежевому крему, которым часто замазывала следы от синяков.

– Милли чудесна, – кивнула я, всматриваясь в своё отражение.

– Чудесна! Торион к нам всем очень добр и щедр. О лучшем муже и мечтать нельзя!

– Нельзя…

Вынырнула из воспоминаний так же быстро, как и погрузилась в них. Какое счастье, что то падение с балкона быстро расставило мои приоритеты и выбило эту чёрную любовь из моего сердца. Заодно выжгло и остальные чувства, но их я потихоньку соберу. Нужно лишь время.

– Рад слышать, – произнёс так, словно рад не был. – Даяна Россавель… за что же меня так наказала тобой богиня?

– Может, вы грешили?

– Достаточно часто. – В глазах мужчины зажёгся непонятный огонь, и его взгляд упал на мои губы. – Многие ночи, должен признаться. – Последняя фраза зеркалила мою и оттого звучала насмешливо. – Значит, ты – моё наказание?

– Не хотелось бы, – ответила честно. – Мой вчерашний поступок уже стал наказанием для слишком многих… Сегодня я чувствую вину.

Вину перед родителями за их несбывшиеся надежды. Перед герцогом, которого наверняка накажет король. Перед моими сёстрами, чьи судьбы теперь не будут столь радужными. Я разрушила их счастье.

Мерзко было не столько от того, что любимые родители меня предали, причём давно – три года назад в моей прошлой жизни, а от того, что я предала их сама. Их мечты, стремления и планы. Я должна была принести себя в жертву во имя благополучия родных. Но в итоге три года мучений ожесточили меня, и я эгоистично выбрала своё счастье. Имела ли я на это право?

Как хорошая дочь, я должна была подчиниться воле родителей. Как хорошие родители, они должны были заботиться о моём счастье. Мы все попрали устои, и никто не выглядел от этого лучше в глазах другого.

Удастся ли мне встать на ноги, чтобы искупить своё своеволие? Чтобы позже помочь им материально. Не ради них, ради себя – чтобы заглушить чувство вины.

– Надеюсь, передо мной?

Я смутилась. Да, перед ним тоже, но в меньшей степени. Я украла у него месяц жизни и доставила немало проблем, а родителям и сёстрам… я отняла у них больше. Он прочитал всё по моему лицу.

– Даяна, ты невыносима! – воскликнул он и нахмурился.

– Просто я верю, что смогу загладить свою вину перед вами, – ответила честно. – Пока не знаю, как, но я находчивая. А вот как извиниться перед родителями и подарить счастье младшим сёстрам – я не знаю. Их судьбы слишком зависят от милости герцога.

– На этот счёт не волнуйся, – хмыкнул Эрклэм. – По традициям Дархана за невесту принято платить выкуп. Часть денег остаётся невесте, часть – семье.

– Вы не обязаны, – прошептала, не веря, что он действительно готов заплатить за жену, которая ему даже не нужна. Более того, за ту, что сама его женила. – Мы расторгнем брак. Это ни к чему. Вы не несёте ответственности…

– Не тебе определять мои обязанности, Даяна. Я делаю так, как должно.

Эрклэм поднялся. Теперь я смогла увидеть мужчину в полный рост и полюбоваться мощным торсом, взглядов на который до этого старалась избегать. Просто Владыка был слишком красив: развитая мускулатура, широкая грудь и шесть кубиков пресса с узкой дорожкой светлых волос. Мужчина был привлекателен даже чисто с эстетической точки зрения, не говоря уже о том, какой харизмой обладал.

– Тогда я всё верну позже, когда смогу, – я прикусила губу, ощущая смущение, – но не сочтёте ли вы за грубость, если я попрошу ещё об одной услуге…

– Младшая сестра? – быстро догадался дарханец, и я кивнула.

– Мне жаль её. Она мягкосердечная и доверчивая. Родители задурят ей голову долгом, продадут повыгоднее замуж, а после она всю жизнь будет несчастна. Они не умеют выбирать женихов.

– Даяна, – вздохнул мужчина и посмотрел на меня прямо, – где ты видела ребёнка, что не желал бы жить с родителями? Каждый считает своих маму и папу лучшими. Даже если сестра говорит, что хочет улететь с тобой и любит тебя – поверь, через день или неделю она начнёт тосковать. Что ты тогда будешь делать? Из спасительницы ты превратишься во врага.

Я прикусила губу. Скорее всего, он прав. У