Евгения Зимина
Отборнейшее безобразие, или Попаданка для наследника
Глава 1
День начинался с ослепительной, оглушительной пустоты. По крайней мере, так мне, Лизе Морозовой, а ныне леди Амелии ди Арвин, это виделось со стороны. Сидя перед огромным зеркалом в позолоченной оправе, я наблюдала, как служанки возятся с моими платиновыми волосами, укладывая их в невообразимо сложную прическу, украшенную жемчугом и шелковыми лентами.
Мысли оригинальной владелицы этого тела витали где-то между новым платьем от столичного кутюрье и парой серег с сапфирами, которые она приметила на балу накануне. Глубина ее интеллектуальных изысканий не превышала глубины лужи после летнего дождика. Идеальная кандидатура для отбора невест: красивая, знатная и абсолютно безмозглая. Ее отец, герцог Арвин, отправил дочь сюда без особых надежд на корону, но с твердой уверенностью, что хоть кто-то из придворных дураков клюнет на эту сверкающую наживку.
«Лишь бы не этот ужасный вдовец, маркиз де Гримоар», — мелькнула в голове чужая мысль. Именно ему пообещал меня папаша в случае провала. Маркиз пахнет камфорой и влажным погребом, а его взгляд заставляет мечтать о монастыре.
— Принесите мою прелесть, — пролепетала я тонким, певучим голосом, обращаясь к служанке с горой платьев. Внутри тут же скривилась. Господи, да когда же этот цирк закончится?
Сегодня был первый тур Отбора. Несколько десятков знатных девиц собрали в Зале Утренней Зари — просторном помещении с высокими стрельчатыми окнами, откуда открывался вид на столицу, похожую на смесь Вены и Парижа, но с парящими шпилями, которым позавидовал бы сам Гауди.
Принц Себастьян, объект всеобщего вожделения, восседал на невысоком троне в конце зала. Блондин с холодными серо-голубыми глазами и идеальной осанкой. Скучающий. Очень. Казалось, он мысленно считает трещинки на мраморном полу.
Первая к нему стояла та, которую прочили в главные претендентки на трон, принцесса Захира из южного султаната Ашана. Нечто среднее между османской принцессой и джиннией из восточных сказок. Ее фигура была скрыта роскошными шелками и парчой, но каждый жест дышал грацией и скрытой силой. Глаза, подведенные сурьмой, смотрели на нас, знатных недотрог, с легкой насмешкой. Говорили, ее свита привезла с собой целый зверинец экзотических животных, включая ручного леопарда.
Первый тур, по замыслу организаторов, должен был проверить нашу грацию и умение держаться на публике. Нас должны были по одной проводить по длинному бархатному ковру к трону, чтобы мы совершили реверанс и представились. Все просто. Даже для Амелии.
И все шло как по маслу. Пока не настал черед Амелии.
Она сделала шаг, чувствуя, как десятки глаз впиваются в ее спину. Платье цвета утренней зари, расшитое кристаллами, мягко шелестело. И вот уже почти дошла до трона. Принц Себастьян лениво поднял на нее взгляд. В его глазах не было ни интереса, ни неприязни.
И тут случилось непредвиденное.
Из свиты принцессы Захиры выскользнула маленькая, переливающаяся ящерица с огромными глазами. Кто-то ахнул. Зверек, испуганный шумом, метнулся под ноги горничной, несшей массивный подсвечник. Та вскрикнула, пошатнулась, и тяжелый бронзовый подсвечник полетел прямо на Амелию.
Все произошло за секунду. Острый шип основания прицелился девушке прямо в висок. Мысль о маркизе де Гримоаре пронеслась в мозгу со скоростью света. Инстинкт самосохранения Амелии заставил тело дернуться, нога запуталась в подоле невероятно пышного платья, и она с глухим стуком полетела на пол, ударившись виском о резную ножку трона.
Боль пронзила череп, и мир погрузился во тьму.
***
А потом был свет. Яркий, белый. Я услышала голоса, но они были будто под водой.
«...слабый пульс...»
«...сознание не возвращается...»
«...герцог в ярости...»
А потом в голове что-то щелкнуло. Тьма отступила, сменившись невыносимой болью в голове. Но вместе с болью пришло и нечто другое. Ясность.
Я открыла глаза. Надо мной склонилось озабоченное лицо придворного лекаря в очках. Рядом стоял мой «отец», герцог Арвин, с лицом, выражавшим не столько беспокойство, сколько досаду за испорченное платье и сорванное представление.
— Доченька? — произнес он, и в его голосе не было ни капли тепла.
Я медленно приподнялась на локте. Комната перестала плыть. Мысли, четкие и быстрые, пронеслись в моей новой голове: «Отбор. Принц. Ужасный вдовец. Захира».
Я посмотрела на герцога. И вместо привычного лепета Амелии, из моих губ вырвался голос, низкий, немного хриплый от боли, но полный несвойственной ей иронии:
— Папа, не волнуйся. Театр одного актера продолжается. Кажется, мой выход был слишком эффектным.
Я думала, мне снится сон. Иначе как объяснить весь этот цирк с представлением невест какому-то заморскому принцу несуществующей страны?
Герцог Арвин замер с открытым ртом, а лекарь попятился так резко, что чуть не опрокинул свою склянку с микстурой.
А я, Лиза Морозова, с растущей уверенностью осматривала свою роскошную комнату. Принц? Не нужен он мне. Но это же мой сон, что хочу, то и делаю.
— Амелия... доченька? Ты... в своем уме? — выдавил наконец герцог, и в его глазах читался неподдельный ужас. Видимо, ирония была столь же чужда этой блондинке, как и умение решать квадратные уравнения. Я видела во сне всю ее жизнь, и что она представляет собой знала.
«Черт, – промелькнуло у меня в голове. – Кажется, я переиграла. Надо срочно включать глупую».
Я приложила руку ко лбу, изобразив слабость, и тут же залепетала своим новым, противным мне самой, высоким голоском:
— Ах, папочка, мне приснился такой страшный сон! Будто я... будто я говорю какие-то странные вещи! И голова так трещит...
Герцог заметно расслабился, его лицо вновь обрело привычное выражение скучающей строгости. Лекарь, прочистив горло, важно заключил:
— Удар мог вызвать временное помутнение рассудка. Покой и целебные отвары восстановят леди Амелию.
Меня отнесли в мои покои. Оставшись наконец одна, я подошла к зеркалу. В отражении смотрела на меня незнакомая платиновая красавица с огромными васильковыми глазами и точеными чертами лица. С синяком на виске и на лбу. М-да, красавишна…
Я повертела головой – красотка в зеркале повторила движение.
— Ну что ж, Лиза, – прошептала я своему отражению. – Похоже, это не сон. Или сон настолько долгий и подробный, что придется в нем задержаться.
Обрывки воспоминаний Амелии всплывали в мозгу. Да, отец – герцог Арвин, влиятельный, но стремящийся к еще большему влиянию через выгодную партию дочери. Да, маркиз де Гримоар – его запасной вариант, старый, противный
