Пришлось караулить Игоря. Он увидел меня. Но прошел мимо. Я осталась стоять на месте. Понимая, что друг зол. Я предательница для всех. Не привыкать к общественному презрению. Но Ивана увижу все равно.

Бегу за Зукаевым. Но он даже не оборачивается. Садиться за руль своего автомобиля.

— Игорь! Просто скажи, где он! — сама молюсь про себя. Скажи, что он жив!

Он проехал пару метров. И все же остановился. Сдал назад. Стекло опущено.

— Чего тебе, Меркулова? Ты все правильно сделала, исчезнув. Потрясения ему не нужны. Так что живи себе спокойно.

— Игорь. Где Иван?

— Ты так и будешь бегать. Туда-сюда. Только в его случае это фатально! Он никогда не собирался к тебе приближаться. Понимаешь? Что теперь тебя не устраивает? Денег дал, учебу оплатил, квартиру твою выкупил. Живи и радуйся, Юль. — не так уж сильно он меня ненавидит. Скорее Иван запретил ему со мной об этом говорить. Молча жду его ответа. Выходит из машины. Ладони на плечи мне кладет. — зачем тебе?

— Тебя это не касается.

— Ошибаешься. И сейчас от меня зависит, в какую степь тебя послать, Юленька. Кстати. Если деньги закончились, обращайся. Мне понравился тот короткий эксперимент.

Вырываюсь из его рук и на шаг отступаю.

— Ты не дурак, Игорь. И пощечину тебе лепить не стану. Потому что умело козлом претворяешься. Не хочешь не говори. Деньги свои себе в жопу засунь. — разворачиваюсь, чтобы уйти. Но мужчина к себе дергает.

— Просто скажи, зачем тебе!

Открыть ему сердце, для меня, это как до гола прилюдно раздеться. Слезы глаза жгут. От обиды. От боли.

— Я с ним буду. Всегда.

— Жалость ему не нужна.

— Я сама когда-то от жалости сбежала! Все бросила, чтобы… Нет. Игорь. Я люблю его. И буду с ним. Если он позволит.

— Санаторий. Тот самый. Недалеко от твоей деревни.

Делаю шаг. Тороплюсь.

— Юль. Сначала врача его найди. Сама понимаешь. Он не в самом лучшем состоянии.

Я не заезжаю в свою деревню. Сразу к Ивану. Здание санатория состоит из нескольких больших корпусов. Здесь и реабилитационный центр. Долго брожу в поисках. Стойки регистрации здесь нет. Все приезжают по направлению. Меня даже пускать не хотели у ворот. Пришлось в обморок свалиться. Целый спектакль разыграть. Убежать. Территория и корпуса разбросаны далеко друг от друга. Пришлось даже халатик стырить. Чтобы сойти за местную.

Но в итоге нашла нужную палату. Он один в ней. Все это больше похоже на палату реанимации. С Николаем пришлось в такой побывать. На пороге застываю. Еще есть шанс уйти. Улыбаюсь своим мыслям. Нет уже давно таких шансов. Уйти от него не смогу. Никогда.

28

Иван спит. Или просто глаза прикрыл. Рядом пикает прибор слежения за сердцебиением. Капельница. Улыбку натягиваю на лицо. Соскучилась. Мы мало знакомы. Но странным образом переплелись наши судьбы. И словно сейчас я домой возвращаюсь. Словно не дышала эти недели без него.

Медсестра подбегает и тянет меня в коридор. Палец к губам прикладывает в знак тишины.

Иван поворачивает голову на шорохи. При виде меня тяжело вздыхает. Поздно. Увидел. Не уйду теперь точно.

— На хрен! Блять! Юля! Зачем ты приехала?! Уходи. Слышишь. Уходи.

— Вам все сказали, девушка. На выход. Охрану уже вызвала. Что ж вы, как фокусник! Мы вас в дверь, а вы в окно! — медсестра путь перегораживает. Обхожу. И к кровати медленно ступаю.

— Прогонишь у входа, палатку поставлю. С места не двинусь. Вань. Мы проверили себя. Поверь без тебя сложнее, чем вот так. С тобой рядом. Люблю тебя. Сильно так люблю. — плакать не стану. Но слеза скатывается по щеке, — прости! Что ушла, прости! Дура я. Вот и все.

Он останавливает упорную медсестру. Она что-то бубнит поднос. Убирает капельницу. Заставляет меня обработать руки антисептиком. Уточняет, не болею ли я. Рассматривает мои руки, лицо.

— Сейчас не время посещений. На входе в этот корпус все проходят санитарную обработку. Вы понимаете, что подвергаете опасности пациента.

— Я не больна. И постараюсь быть аккуратной.

Снова что-то бубнит. Но выходит. Ставлю сумочку и чемодан на колесиках в угол. Еще раз антисептиком обрабатываю руки до локтей. Иван смеется.

— Хватит, Юль! Ты уже обеззаражена!

— Ну да. Цербер медсестра обработала своим ядовитым взглядом.

Мы оба хихикаем.

К нему на кровать садиться не решаюсь. Он сам протягивает руку. И заставляет прилечь рядом. Я радостно вздыхаю. В его шею носом тычусь. Да. Я точно вернулась домой. Его аромат втягиваю носом. Никакие лекарства не перебьют этого. Обнимаю. Крепко сжимать боюсь. Он сам меня сжимает.

Голову мою ладонями поднимает. Так чтобы носом моего носа коснуться.

— Ты здесь. Ты пришла. — губами его губ касаюсь.

— Не прогоняй меня больше.

— Не смогу. Ты с чемоданом. Навсегда.

— Навсегда.

— Понимаешь же, что это может быть ненадолго.

— Не говори так. Больше не напугаешь. Я все решила. Это нужно не только тебе. Мне необходимо.

— Ты настырная девица, Юлька моя.

Мы долго так лежим и болтаем. К нам никто не заходит. И пока говорим, наблюдаю, как за окном солнце за горизонт скатывается.

— Почему ты здесь?

— Опасности нет. Юленька. Это профилактика. Медикаментозная. Под присмотром врачей. Реабилитационный курс.

Снова меня целует в лоб. По голове гладит.

— Ты должен спать сейчас. Так медсестра сказала. Поспи. Я просто буду рядом. — встать пытаюсь. Но он удерживает.

— Я не уйду. Ваня. Не уйду.

— Немного поболтаем. Это не повредит.

— Ты хочешь рассказать?

— Да.

29

— Ты знаешь, что я никогда не собирался к тебе приближаться. Это же ты сделала первый шаг.

— Меня подставили…

— Не было никакой подставы. Ты с самого начала под моей защитой была. Матрену эту вычислили уже к тому времени. Игорь выжидал. Любит поиграть с паникерами. А ты молодец. Копии документов снимала.

— Ты странно на меня смотрел в первую встречу.

— Странно? — смеется, и еще нежнее по спине ладонью гладит, — да я ошалел от радости! Боялся выдать себя! Черт! Юля! До этого я неделю в больнице провел. Сил вообще не было ни на что. А ты! Воскресила меня.

— Ты был нездоров?

— Да это мое обычное состояние. В норме все. В квартиру твою тоже завалился, как осел. Кругами вокруг дома ходил. Юль. Увидел тебя так близко и все. Пропали мои планы держаться подальше.

— Я думала, ты меня винишь в том, что друзья твои предатели. А они и не были предателями.