— Вань. Слишком сложно. — не знаю, какие слова подобрать. Как выразить внутреннюю пропасть, адскую боль и неизбежность, — Твоя болезнь. Почему ты так беспечен. Ты должен себя беречь. — имею ли я право задавать вопросы.

— Юль, ты спроси. Спроси то, что на губах твоих застыло.

— Сколько врачи тебе времени дают?

— Самый долгий житель после пересадки сердца прожил 30 лет. И умер от другой болезни. У меня сильный организм. И отторжения не было. Не врачи это время дают. Я сам его выбиваю. Я за эту жизнь цепляюсь.

— Хочу уйти. — говорю это и рот ладонью прикрываю. Он спиной ко мне стоит. Не поворачивается. Морщусь. Моргаю. Чтобы удержать ненужные слезы. Они в горле стоят и раздирают душу. Глаза прожигает, — Работу с дядей закончу. Но с тобой. Нам лучше не видеться. Не хочу повторять рубежи.

— Ты свободна. Юль. — пожимает опущенными плечами. — Я просто буду рядом. Ты не узнаешь об этом. Если что-то понадобиться, всегда можешь обратиться.

— Именно я твоя должница. Не наоборот. Хватит меня преследовать. Хватит думать, что между нами есть больше, чем…

— Не нужно ничего говорить. Пытаясь сделать больно мне, себя же калечишь. Все знаю. Понимаю. И неволить никто тебя не собирается. Хочешь думать, что ничего нет. Пусть будет так. Я лишь укажу тебе путь. Ты можешь начать учиться. Где пожелаешь. Открою тебе весь мир. Думаешь, не понимаю, как жестоко я поступил, открывшись тебе. Не борись со мной. не борись с собой. Не надо. Юль. Ты главное живи.

Я дрожащей рукой беру фотографию Ивана на мотоцикле. На лице счастливая и гордая улыбка. В окружении нескольких ребят. Волосы чуть длиннее, чем сейчас. Зукаев рядом. За плечи Ивана обнимает.

— По этим фото можно всю твою жизнь увидеть. Ты поэтому меня сюда привез? Вещи женские в шкафу. Ты надеялся. Что я останусь? Зачем ты так. Зачем. — бреду назад в комнату. Ищу свой телефон. Нервно тру вспотевшие ладони. Я не права. Я так сейчас не права. Но ненавижу его. За то что сразу не сказал. За то что позволили поверить. За то, что я начала жить, когда он готов в любой момент умереть.

— Ты не задаешь вопросы. Но знаю, думаешь об этом. Вот они все ответы. Приходится часто бывать за границей. Именно поэтому родители живут там. И дядя присматривает за нашим домом, квартирами. У меня словно нет корней Юль. Как лист, опавший на ветру, кружился. И дальше буду кружиться.

— Мне все это не нужно.

— Мы могли бы объехать весь свет. Я все для тебя сделаю. Все. — он не сказал фразу — пока еще могу это сделать. Но смысл сказанного читался в глазах.

— Ненавижу мотоциклы и все, что с ними связано.

— А жить, как моль в шкафу любишь? Общаться с такими безликими людьми, как Авдеев, нормально для тебя?

— Мы не будем ссориться. И выяснять отношения. У нас нет ничего общего. Просто секс. Мне пора. Вань. Береги себя.

Уйти не так просто. Его запах. Его взгляд. Его печальная трогательная улыбка.

Он не удерживает. Я сама подхожу.

— Я приготовил завтрак. Можешь поесть. Вызову тебе такси.

Есть я точно не смогу. Поворачиваюсь спиной. А он меня разворачивает. И к себе крепче прижимает. В макушку целует.

— Я тебе благодарен, Юль. За то, что ты есть в моей жизни.

Ему нельзя таких эмоций. Нельзя. Я бегу от себя. И оправдываюсь тем, что его спасаю. Наверное, я совсем подлая. И жизнь свою в угол загнала от того, что трусиха. Жить на дне, не поднимая головы. Неужели я лишь на это способна. Признать любовь. И оставить все как есть. Так было бы правильно? Но я боюсь. Господь свидетель. Я до безумия боюсь причинить ему боль. Не его смерти. Нет. Боюсь, что именно я доведу его до крайней точки. Своими порывами и непреклонным характером. Своей неспособностью слушать людей. И подчиняться обстоятельствам. Уйти. Так будет лучше для него.

27

Иван писал мне смс. Звонков не было. Просто писал. Ни о чем. О погоде. О том, что с ним было в этот день. Какой вкусный чай он пьет. Или услышал аромат моих духов. Остановил незнакомую девушку, подумав, что это я. Стихи.

Не отвечаю. Что со мной твориться, нельзя описать словами. Такое можно только пережить. Дядюшка Матвей отказался продолжать со мной работу. Сказал, что основные направления уже налажены. И теперь устройством музея занимаются профессионалы. Мне выплатили довольно приличную сумму. Хочу ее вернуть. Выставила квартиру на продажу. Но старый жилой фонд не пользуется спросом. Тем более цены сильно выросли.

Снова бежать. Но как скрыться от себя? От кошмаров ночных. Кричу. И реву в подушку. Просыпаясь от того, что задыхаюсь. Зачем эта борьба? Ради чего? Я не живу по сути. Существую. Так почему отказываюсь быть с ним?

Мы не сходились с Иваном. Не становились парой. Но между нами появилось много общего. Общие знакомые. Ревность. Непонимание. Страсть. Отчаяние. За короткий период времени он перевернул все! Заставил с головой окунуться в свое сожаление о прошлом. Вспомнить каждую деталь!

Вою как раненый зверь. Мне страшно. Так безумно страшно вернуться и пережить заново все! Страшно. При мысли о том, что выпало на долю одного человека. Где грань между любовью и жалостью? Она есть. Потому что в Ивана я влюбилась сразу. В том кабинете на самом верху офисного здания. Еще тогда потеряла покой. И его появление в моей квартире было маленьким счастьем. Он всколыхнул мое болото. Которое, я упорно создавала. И называла это жизнью. Умирающий человек спасает девчонку, не способную ценить жизнь!

Не потяну всего этого! Я уже потеряла одного близкого и любимого мужчину. Как смогу прощаться каждый день с еще одним? Засыпать, зная, что могу уже не увидеть его утром.

Меня позвали на работу в реставрационную лабораторию. И я сидела там практически круглые сутки. Общалась с посетителями. Обсуждала решения проблем.

Как в тумане пролетели два месяца. Несколько раз бродила вокруг бывшей работы. В надежде увидеть его. Пусть издалека. Не увидела. Но зато Зукаев пунктуален. Всегда появлялся по утрам в одно и тоже время.

Когда перестали приходить смс, заметила сразу. Позвонила.