В комнате воцарилась напряженная тишина. Джарку помедлил, а потом сказал:

– Сахиб, я слышал, что это здание раньше предназначалось для вечеринок гора-сахибов[18].

Папа спокойно кивнул и подумал: неужели они тоже хоронили своих умерших здесь, под старым дубом?..

После этого мистер и миссис Кулкарни наотрез отказались приближаться к коттеджу. Отважная команда в составе Джарку, Бишну и еще нескольких человек отнесла их багаж в главное здание. Коттедж снова заперли и забыли о его существовании.

Несмотря на то что мы были знакомы всего один день, миссис Кулкарни, казалось, была весьма опечалена нашим отъездом. Она обняла маму, и по ее щекам потекли слезы.

Всего через два месяца папа получил срочное письмо от мистера Кулкарни. Он добивался своего немедленного перевода обратно в Дели. Его жена серьезно заболела и впала в тяжелую депрессию. Врачи диагностировали у нее психическое расстройство. Женщине посоветовали немедленно сменить место жительства.

Больничная палата

Внезапный сердитый крик разнесся по пустому коридору больницы и достиг сестринского поста на этом этаже. Две молодые медсестры, дежурившие ночью, посмотрели друг на друга полными ужаса глазами. Нирмала, старшая сестра, дежурившая в ту ночь, находилась в комнате за сестринским постом, когда тоже услышала крик. Она прибежала проверить, что случилось.

– Кому-то плохо. Почему вы обе все еще здесь? – отчитала она девушек.

Уша, старшая из двух медсестер, нерешительно заговорила:

– Мэм, это не в первый раз. Подобное происходит на протяжении последних нескольких месяцев. Крики, а иногда и яростный вой, доносятся из двадцать третьей палаты. Их слышали многие.

Двадцать третья палата, темная и мрачная, находилась в самом конце частного отделения, расположенного на втором этаже больницы. В палату вел не менее темный узкий коридор с белыми голыми стенами.

– Да, мэм. Это правда, – сказала Джулиан, другая медсестра. – И крики лучше всего слышны, когда палата пустует. Сегодня в ней как раз никого нет.

– Что за чушь! – Сестра Нирмала нахмурилась. – Пойдемте со мной. Нужно сходить и проверить. – Она смело направилась к двадцать третьей палате, ожидая, что медсестры последуют за ней.

Сестра Нирмала замерла у порога. Дверь в палату была приоткрыта.

Если палата не используется, ее нужно запирать. Как небрежно со стороны персонала.

В этот момент она услышала рычащий звук. На мгновение старшая сестра занервничала. Затем собралась с духом и толкнула дверь. Прежде чем войти в палату, она оглянулась. Позади никого не было. Медсестры не выполнили ее приказ.

Этих упрямиц нужно было притащить сюда за ручки.

Нирмала стиснула зубы, секунду помедлила, а затем вошла в палату одна.

Внутри было темно и холодно. Здесь стоял затхлый, гнилостный запах разложения, тогда как в других комнатах, наоборот, пахло свежестью – антисептиками и дезинфицирующими средствами. Шторы были не задернуты. Тусклый лунный свет просачивался сквозь эркерное окно, и именно на окне взгляд женщины и остановился. Она застыла как вкопанная. Там кто-то стоял, пристально наблюдая за ней. Потом темная фигура начала приближаться.

– Вот и ты… наконец-то, – отчетливо произнес мужской голос.

В тот же миг старшая сестра услышала, как за ней с грохотом захлопнулась дверь. Нирмала все еще стояла неподвижно. К тому времени ее глаза уже привыкли к темноте. Фигура приближалась к ней, медленно, постепенно. Когда фигура находилась всего в полутора метрах от нее, женщина узнала лицо. Из горла Нирмалы вырвался громкий крик, и она бросилась к двери. Но та была плотно закрыта. Женщина толкнула ее. Дверь заклинило, как будто ее не открывали много лет. Старшая сестра заколотила по ней дрожащими кулаками, не переставая кричать.

Спустя некоторое время она почувствовала на своей шее чьи-то руки. Давление на шею медленно усиливалось. Нирмала начала терять сознание. В ту же секунду дверь распахнулась, и на пороге появились две медсестры и санитар, испуганные и встревоженные. Женщина упала в их объятия.

Это случилось в октябре 1968 года в частной больнице в округе Шимла.

В мае 1969 года, около одиннадцати часов утра, Ренука находилась одна в двадцать третьей палате частного отделения на втором этаже. Ее муж и зять уже два часа пребывали снаружи родильного зала. Ренука тоже сначала была там. Но потом она принялась нервно расхаживать по родильному залу взад-вперед и выглядела такой напряженной, пока Арунима рожала, что врач попросила медсестру отвести Ренуку в палату отдохнуть. Она не горела желанием заниматься еще одним пациентом.

Ренука стояла в дверях, глядя на печальную пустоту, царившую в палате. Внутри был самый минимум мебели: кровать пациента, стол, стул и койка сиделки в другом углу. Эркерное окно выходило на отвесный склон горы, пропуская в комнату очень мало света. В результате в палате было темно и мрачно, и она нуждалась в искусственном освещении даже днем.

Открыв перед Ренукой дверь, медсестра немедленно удалилась, оставив ее одну. Ренука не обратила внимания на жалость и страх в глазах медсестры. Когда Ренука вошла внутрь, заперев за собой дверь, палата сразу показалась ей необычайно холодной и неприветливой. Женщина сморщила нос от сильного затхлого запаха, наполнившего комнату.

Здесь что-то было не так. Что-то насторожило ее. Ренуку обдало холодным сквозняком, и она нервно поежилась. Женщина никогда прежде не ощущала такое странное беспокойство и повернулась, чтобы вернуться и попросить сменить палату. Потом, подумав, что, скорее всего, все палаты в больнице походят друг на друга, Ренука передумала. К тому же если роды у Арунимы пройдут нормально, как и ожидалось, им придется пробыть здесь всего несколько дней. Эти мысли успокоили ее встревоженный разум.

Ренука пребывала в состоянии крайнего напряжения, отдыхать ей не хотелось абсолютно, и она решила потратить время на подготовку комнаты. Женщина открыла сумки, которые они в спешке бросили здесь ранее. Вынимая из сумок вещи, Ренука пела священные гимны, пытаясь побороть свои страх и тревогу. Вначале она вынула пакет с детскими туалетными принадлежностями и бережно положила его на небольшой прикроватный столик. Когда Ренука разглядывала вещи, которые вытащила, позади раздался громкий стук, заставивший ее подпрыгнуть. Пакет лежал на полу – сочащаяся из него жидкость начала образовывать на полу большое пятно. Ренука поняла, что разбился стеклянный флакон с каким-то лосьоном.

Женщина стояла и смотрела на беспорядок, не в силах понять, каким образом пакет мог упасть, если она поставила его так аккуратно. Женщина бросилась в ванную за бумажными полотенцами, чтобы вытереть быстро