Глава 22

Возвращаясь от Хагара, мы молча шли по темным, безлюдным улицам Серебряного Ручья. Воздух был холодным и густым, словно впитавшим в себя весь страх этого города. В кармане моей куртки лежал тяжелый, тугой кошель — не просто деньги, а квинтэссенция риска, чуда и надежды, выкованная за одну безумную ночь.

Мы уже почти дошли до тускло освещенного входа в таверну «У старого дуба», когда я сунул руку в карман и протянул Барни кошель. Мужчина на автомате взял его, пальцы сомкнулись на грубой коже, и он отшатнулся, словно от удара током. Его глаза вылезли ина лоб, рот приоткрылся.

— Это… это что⁈ — прошипел он, едва не выронив драгоценную ношу.

— Бери людей, — тихо, но четко приказал я. — и купи на все деньги провизии. Все, что посчитаешь нужным. Но, Барни… — я наклонился ближе, и мой взгляд стал жестким, — остальные не должны знать, что эти деньги от меня. Ни слова, понял?

Он смотрел на меня, и в его глазах бушевала настоящая буря. Я видел, как его душа торгаша, вся натура, выстроенная на накопительстве и мелком жульничестве, содрогалась в ужасе. Как можно просто так, без видимой выгоды, отдать такую сумму? Это противоречило всем законам его вселенной. Но прагматик в нем, трезвый и циничный, видел бездну голода, в которую летел наш город. Он прекрасно понимал: с тем запасом, что удалось выторговать днем, зима превратится в долгую и мучительную агонию. Спорить он не решился. Инстинкт выживания пересилил алчность.

— Понял. — выдавил он, сжимая кошель так, будто это был священный артефакт. — Я сотворю чудо. Или умру, пытаясь.

Не теряя ни секунды, он рванул ко двору таверны, где вполголоса предупредил Крона о своем уходе и попросил бойцов для сопровождения. Командир, не задавая лишних вопросов, лишь устало кивнул. Торгаш уже почти бегом направился к выходу, но на последок обернулся и, не сбавляя шага, крикнул в мою сторону:

— Буду ждать к рассвету у восточных ворот!

Я проводил его взглядом и только тогда позволил себе выдохнуть. Первый шаг был сделан. Теперь все зависело от его умения торговаться и слепой удачи.

Мне удалось прикорнуть лишь на пару часов, укрывшись в углу повозки. Сон был тревожным и прерывистым, будто кто-то то и дело дергал меня за плечо, напоминая о надвигающейся катастрофе. Едва первые лучи солнца тронули горизонт, во дворе началась суета.

Мы все понимали: нужно было как можно скорее убраться из этого каменного мешка, который из потенциального спасения превратился в новую ловушку. Повозки были тщательно проверены, все крепления подтянуты, колеса осмотрены. Крепышей накормили досыта, выдав им двойную порцию овса — впереди ждал долгий и опасный путь. Припасы, купленные Барни в первый заход, упаковали с особым тщанием, укрыли брезентом и прижали сетками. Никто не мог поручиться, что нас не застигнет в пути осенний ливень или что похуже.

Наш костяк — Крон, Эдварн, Каэл, Сайлас и я — двинулся к восточным воротам. Город просыпался медленно и неохотно, его улицы были пустынны и зловеще тихи. Лишь изредка сквозь ставни пробивался чей-то испуганный взгляд. Воздух гудел от немого страха и отчаяния.

Наконец, мы вышли к воротам и замерли.

Барни уже ждал нас, переминаясь с ноги на ногу. Но дело было не в нем. Позади мужчины, выстроившись в несуразный караван, стояли… пять огромных, видавших виды повозок. Они были старыми, скрипучими, их колеса — разной величины, а борта кое-где подбиты свежими досками. Но все они были загружены до самого верха. Мешки, бочонки, тюки — все это складывалось в единую картину, в одно слово: спасение. Настоящее, осязаемое спасение.

Крон, обычно невозмутимый, на несколько секунд остолбенел. Его взгляд скользнул по неказистому, но драгоценному каравану, затем уставился на Барни.

— Ты… молодец, торговец. — наконец выдавил он, и в его голосе прозвучало неподдельное, хоть и сдержанное уважение. — Но как…

Барни смущенно откашлялся.

— Не зря меня капитан с вами отправил. — уклончиво ответил он, разводя руками. — Нашел, уговорил…

Крон смерил его тяжелым взглядом. Ответ, очевидно, не удовлетворил командира полностью, но времени на допрос не было.

— Ладно. — кивнул он. — С таким обозом поползем, как черепахи. Дорога назад займет вдвое больше времени. Но… это лучше, чем смотреть в голодные глаза своих людей.

Вскоре к нашему разросшемуся каравану подъехал Вальтер со своим отрядом. Имперские воины выглядели свежими и отстраненными, словно ночь, полная страха для других, для них прошла в спокойном сне. Вальтер в своей строгой мантии даже не удостоил наш импровизированный обоз взгляда.

— Выдвигаемся. — бросил он, не повышая голоса.

Началась недолгая, но нервная возня с распределением обязанностей. Восемь повозок — три наших «Твердодрева» и пять убогих, но груженых новичков — требовали возничих. Ими стали пятеро бойцов Крона, я, Барни и Каэл. Эдварн, сам Крон и Сайлас взяли на себя роль подвижного охранения. Сайлас, наш следопыт, лишь кивнул и растворился впереди по дороге, как тень, уходя на разведку.

Мы потянулись из города медленной, неповоротливой гусеницей. Ворота Серебряного Ручья закрылись за нами с тяжелым, окончательным стуком. Я не оглянулся назад, ведь смотреть было не на что.

День прошел в монотонном, утомительном движении под аккомпанемент скрипа колес. К вечеру, когда солнце начало клониться к горизонту, окрашивая землю в багровые тона, Крон подал сигнал к остановке. Мы свернули с дороги на небольшую поляну, и лагерь начал оживать привычным порядком: поовозки в кольцо, ров, частокол…

Но Вальтер, до этого молча наблюдавший за нашей деятельностью, резким жестом остановил суету.

— Довольно. Не тратьте время на эту бутафорию.

Он шагнул в центр круга, образованного повозками, и его рука скользнула в складки мантии. Когда она появилась вновь, в ней был зажат небольшой камень, отполированный до темного блеска и испещренный мелкими серебристыми прожилками. Он выглядел немым воплощением древней мощи.

Вальтер воткнул артефакт в землю.

И в тот же миг от него во все стороны, бесшумно и мгновенно, разошлась волна плотной, дрожащей энергии. Она была похожа на разлившуюся по земле ртуть — тяжелую, переливающуюся, и за секунды сформировала над нашим лагерем полупрозрачную полусферу, защитный купол. Воздух под ним застыл, звуки извне стали приглушенными, словно доносящимися из-под толщи воды.

Я наблюдал, завороженный и потрясенный. Вот это сила! Никаких рвов, никаких валов, никаких дозоров! Просто воткнул камень в землю — и вот тебе неприступная крепость. Жгучая, почти детская зависть и желание заполучить такой артефакт кольнули