Ближе к концу второго дня, когда сумерки уже сгущались в ночь, ворота нашего убежища с грохотом распахнулись. Во двор, не спрашивая разрешения, вошел отряд имперских воинов — человек десять, в полном боевом снаряжении. Их доспехи звенели, а лица были холодны и непроницаемы. А за ними, словно тень, проследовал мужчина в строгой, похожей на судейскую, мантии. Именно он проводил Инициацию у статуи Топора.

Незнакомец остановился посреди двора, его бесстрастный взгляд медленно скользнул по нам, собравшимся в напряженном, немом ожидании.

— Кто здесь командир? — его голос был сухим и безжизненным, точно скрип пергамента.

— Я. — Крон сделал шаг вперед, его осанка выпрямилась, выдавая военную выучку.

— Меня зовут Вальтер. Согласно указу Его Императорского Величества, на меня возложено проведения Инициации во вверенном регионе. Ваш город значится следующим в списке. Завтра на рассвете вы и ваш отряд выступаете в путь для сопровождения меня и моей группы к месту назначения.

Воцарилась мертвая тишина. Я видел, как мышцы на скулах Крона вздулись буграми, а челюсти сомкнулись так, что, казалось, кости вот-вот хрустнут. Эдварн, стоявший рядом, застыл, словно изваяние, но от его фигуры исходила такая сконцентрированная ярость, что воздух вокруг словно закипал.

— У нас есть боевое задание. — сквозь зубы процедил Крон. — Закупка провианта для нашего гарнизона. Каждый день задержки грозит…

— Ваше задание, — безразлично перебил его Вальтер, не повышая голоса, — отныне является частью общей миссии по укреплению обороноспособности Империи. Доставка меня в ваш город — приоритет. Выступаем на рассвете. Не опаздывайте.

Он развернулся и, не удостоив нас больше ни словом, ни взглядом, вышел. Его воины плотным кольцом сомкнулись вокруг и растворились в сгущающихся сумерках. Крон и Эдварн так и остались стоять посреди двора — бессильные и взбешенные. Спорить было бессмысленно. Вальтер был не просто Инициированным, он представлял саму волю императора. Отказ равнялся измене со всеми вытекающими последствиями. Нам не оставалось ничего, кроме как подчиниться.

Теперь время и впрямь играло против нас. Отъезд стал неминуем. И с нами ехал тот, кто должен был принести в наш дом тот самый ужас, что мы видели на площади Серебряного Ручья.

— Барни! — позвал Крон, едва дверь захлопнулась за имперцами. — Это наш последний шанс. Бери всех, кого считаешь нужным, и пытайся снова.

На этот раз Барни ушел в сопровождении четырех бойцов, нагруженных пустыми мешками и ящиками. Мы снова остались ждать. Прошли часы. Я уже начал дремать, сидя на ящике и прислонившись к теплому боку «Твердодрева», когда меня окликнули.

— Макс.

Я открыл глаза. Передо мной стоял Барни. Он выглядел изможденным, но на сей раз — деловито-удовлетворенным.

— Купил все, на что хватило денег. Цены грабительские, торговался до хрипоты, но мы загрузили повозки под завязку. Этого хватит, чтобы выжить, но будет тяжело. — он сделалпаузу и понизил голос до шепота. — А сейчас иди со мной. Нас ждет Хагар.

Хагар, сейчас? Ночь на дворе! Я удивленно поднял бровь.

— Его человек передал, что дело срочное и касается вашего общего… бизнеса. — многозначительно добавил Барни.

Я кивнул, поднялся и потянулся. Видимо, дело касалось «Стража Порогов». Но идти одному было рискованно — вспоминая о прошлом визите были еще слишком свежи.

— Эдварн! — позвал я. — Составишь компанию?

Мужчина, не задавая лишних вопросов, просто подошел, закинув боевой топор на плечо. Его присутствие было лучшей гарантией безопасности.

Мы втроем — я, Эдварн и Барни — вышли на пустынные ночные улицы Серебряного Ручья. Город был не просто тихим, он был мертвым. Окна домов были темными, ставни наглухо закрыты. Лишь изредка в глубине переулка мелькал огонек патрульного факела. Мы шли быстро, почти бесшумно, прижимаясь к стенам.

Дверь в лавку Хагара была приоткрыта, а за ней дежурил тот же стражник, что и в прошлый раз. Он молча пропустил нас и прикрыл дверное полотно.

Внутри, в главном зале, царил полумрак, нарушаемый лишь одинокой лампадой на столе у входа. Стражник проводил нас в кабинет Хагара. Сам старик сидел на своем привычном месте, но казался еще более осунувшимся и серьезным.

— Проходите. — сказал он, жестом указывая на стулья. Его взгляд скользнул по Эдварну, на мгновение задержался для оценки и вернулся ко мне. — Рад, что вы смогли найти время для столь позднего визита.

— Нам передали, что дело не терпит отлагательств. — напомнил я, садясь.

— Так и есть. В свете последних… новостей, — он с легкой гримасой произнес это слово, — многие вещи приобрели иной вес. Ваш артефакт был успешно продан. И, должен сказать, цена в нынешних условиях оказалась даже выше моих первоначальных ожиданий. Спрос на качественные защитные артефакты взлетел до небес.

Он достал из-под стола тяжелый, туго набитый кошель и поставил его передо мной. Золото звонко заурчало.

— Это ваша доля, за вычетом оговоренной комиссии. — Хагар сложил пальцы домиком. — А теперь главный вопрос. Когда я могу ожидать следующую партию? Интерес к творениям вашего мастера… чрезвычайно высок.

Я взял кошель, ощутив приятную, уверенную тяжесть в руке.

— Создание столь сложных артефактов, — тщательно подбирая слова, начал я, — требуют не только времени, но и редких материалов. Их добыча и подготовка — процесс небыстрый. Я передам мастеру, что канал сбыта налажен и вы открыты к сотрудничеству. Как только следующий артефакт будет готов, я его доставлю. Но назвать точные сроки не могу.

Хагар внимательно смотрел на меня, и в его пронзительном взгляде читалось полное понимание, что я что-то недоговариваю. Но, будучи прагматиком, он принимал правила игры…

— Понимаю. — медленно кивнул он. — Качество требует жертв, в том числе и временных. Передайте вашему патрону, что Хагар ждет. И что в нынешние времена его искусство ценится как никогда.

На этом разговор был исчерпан. Я пожал руку Хагару, и мы с Эдварном в сопровождении Барни покинули лавку.

Возвращались молча. У меня в руке был кошель, в котором куда больше денег, чем мы потратили на продовольствие, но на сердце лежал камень. Утром нас ждал путь домой, и везли мы с собой не только еду, но и самого нежеланного пассажира — Валтера, императорского посланца, чье появление в нашем городе сулило лишь новые тревоги и, возможно, новую