— Приводите себя в порядок. Ложитесь спать. Дозоры не выставлять. — голос Вальтера прозвучал под куполом глухо, но не допускал возражений. — Подъем на рассвете.

Перекусив сухим пайком, я не пошел в повозку. Спать не хотелось, мысли метались, обрывочные и тревожные. Я присел на землю, прислонившись к колесу «Твердодрева», достал из инвентаря брусок добротной древесины и нож из сумки.

Пальцы сами нашли знакомые движения. Резьба по дереву стала для меня не просто ремеслом или способом прокачки. Это был мой медитативный ритуал. Плавные, выверенные движения, шуршание стружки, рождение формы из бесформенного куска… Это успокаивало, наводя порядок в моих собственных мыслях.

А они были черными. Прямо сейчас в нашем караване ехал человек, несущий в мой дом тот самый ужас, что я видел на площади Серебряного Ручья. Конвейер смерти. Вальтер. Его появление в нашем городе означало одно — кровь, принуждение, исчезновения. Орн, Лина, Агата, все, кого я успел считать своими… они могли стать следующими в этой очереди.

Что делать? Один безумный, отчаянный план сменял другой. А что, если… убить его? Прямо сейчас, пока он спит? Я посмотрел на его лагерь, отгороженный от остальных. Он был один, но вокруг, словно щенки рядом с матерью, спали его воины. Даже если бы мне чудом удалось бесшумно устранить его, они бы подняли тревогу. Меня бы растерзали на месте. Но даже не в них дело… Крон, Эдварн, Каэл… все бы встали на его защиту. Они — солдаты Империи. Для них Вальтер — закон, пусть и бесчеловечный. Никто из них не пошел бы на прямое предательство. Это был бы приговор всему отряду.

Отговорить? Какими доводами? «Пожалуйста, не убивайте людей из моего города»? Сказать ему, что Инициация смертельно опасна? Он и сам это прекрасно знал! Вальтер был не слепым исполнителем, а фанатиком, верящим в необходимость этой жестокой мясорубки для «укрепления обороноспособности Империи». Ни одной здравой, работающей идеи. Тупик.

Я так углубился в свои мрачные мысли и монотонную работу, что вздрогнул всем телом, когда на самом краю восприятия ощутил чье-то присутствие. Не звук, не движение — лишь внезапное, ледяное чувство, что я не один. «Боевое Чутье» сработало само по себе.

Я резко повернул голову, и сердце на мгновение замерло, а потом принялось бешено колотиться, пытаясь вырваться из груди.

В двух шагах от меня, бесшумный как призрак, возник Вальтер. Он не просто стоял, а изучал меня. Его бледные, бездонные глаза, казалось, просвечивали насквозь, снимая слой за слоем все притворства и страхи. В его позе не было угрозы, лишь холодное, неумолимое любопытство хищника, который уже загнал добычу в угол и теперь мог позволить себе не спешить.

Однако он не произнес ни слова, просто постоял несколько вечных секунд, а затем так же бесшумно развернулся и ушел в направлении своей повозки, растворившись в ночи. Я так и не понял, что это было — проверка, предупреждение или просто любопытство высшего существа к букашке, которую он в любой момент мог раздавить. Спустя полчаса, когда нервы наконец успокоились, я забрался в свою повозку и провалился в тяжелый, без сновидений сон.

Дни в пути потянулись, однообразные и утомительные. Скорость каравана была удручающе низкой из-за пяти тихоходных, груженых под завязку повозок, что выторговал Барни. Но что удивительнее всего — никто не возмущался. Даже Вальтер. Он не подгонял нас, не бросал раздраженных взглядов. Его молчаливое согласие на эту черепашью скорость тревожило больше любых окриков.

На четвертое утро, когда по расчетам Сайласа мы преодолели примерно половину пути, следопыт вернулся к отряду стремительным, бесшумным бегом. Его лицо было напряженной маской.

— К нам приближается группа тварей. — коротко доложил он Крону. — Около полусотни идут с севера и пересекают наш путь.

Несмотря на то, что угроза шла не из дома, и это было небольшим облегчением, уклониться от стычки не получалось. По команде Крона караван замер, дав нам несколько минут на подготовку. Этого хватило, чтобы увидеть их.

Из-за линии холма выползло нестройное, колышущееся пятно. Сперва — просто тени, но вскоре они обрели уродливые формы. Лесная Поросль — гуманоиды из сплетенных корней и гниющей листвы, с горящими точками глаз-бусинок. Они двигались стремительными, рваными рывками, похрустывая и поскрипывая. Между ними, словно змеи, извивались бледно-зеленые Лиановые Скользни, их щупальца шлепали по земле, оставляя липкий след. Замыкали процессию два Корневых оплота. Воздух донес до нас знакомый сладковато-гнилостный запах, от которого сводило зубы.

По команде Крона бойцы заняли позиции вокруг повозок. Но все наши приготовления оказались ненужными.

Из своей повозки, словно из кокона, вышел Вальтер. Он лениво потянулся, с хрустом разминая шею. Его взгляд скользнул по наступающей орде с таким же безразличием, с каким смотрят на ползущих муравьев.

— Не останавливайтесь. — бросил он через плечо, уже направляясь навстречу неизбежной схватке. — Продолжайте движение. Это не займет много времени.

По рядам бойцов пробежал облегченный вздох. Многие полагали, что столь высокопоставленный имперский чиновник не станет марать руки о подобную мелочь, но Вальтер оказался не из таких.

Я не мог оторвать от него взгляд. Сейчас он двигался иначе: не шел, а скорее парил над пожухлой травой, его шаги были неестественно плавными и легкими. Он не стал прибегать к зрелищным системным умениям. Вместо этого Вальтер просто бросился навстречу монстрам. Исчезнув с места, имперец появился в самой гуще тварей, оставив после себя лишь легкую рябь в воздухе. Его движения были ошеломляюще быстры, точны и смертоносны. Это был не бой, а тотальное уничтожение. Ни одна из тварей не удостоилась даже прикоснуться к краю его темной мантии. Это была Сила — настоящая, бездушная и пугающая в своей эффективности. Та самая, к которой я неосознанно стремился все это время, как мотылек на огонь.

Все было кончено меньше чем за пять минут. Вальтер так же плавно развернулся и направился к каравану, его поступь вновь стала обычной, тяжелой. Он коротко кивнул Крону, словно докладывая о выполнении незначительной задачи, и скрылся в своей повозке.

— Макс. — голос Крона вернул меня к реальности. — Обойди с ребятами поле боя, сожгите останки, чтобы не проросли. И побыстрее, ждать не будем — догоните.

Мы с двумя бойцами осторожно приблизились к месту бойни. Картина была одновременно удручающей и восхищающей своей чистотой. Пока воины раскладывали костер, я, притворяясь, что осматриваю землю, быстрыми движениями подобрал и сунул в карман несколько прочных темных щепок, что валялись рядом с телами Корневых Оплотов, собрав десять единиц. Ценный трофей,