В Лон’Гримме я задержался ненадолго — забрал из замка книги, припасы для долгого сидения в подземелье и… нового спутника. Церетеус, узнав о моей цели назначения, попросил взять с собой одного Заклинателя. Парня звали Кель Пираем, и он был Безъядерным одностихийником с весьма недурным фундаментом. Молодой, едва переваливший за двадцатник, Стальная Закалка, три окрашенных даньтяня… в общем, потенциал у Келя имелся. Собственно, отправлялся со мной он не только в качестве защиты (хотя и для этого тоже), но и чтобы попытаться добить своё собственное Сродство с Землёй — ему до сотни не хватало считанных процентов. Ну а я не имел ничего против — я с ним пару раз пересекался в замке на спаррингах и этот молчаливый паренёк мне импонировал какой-то надёжной уверенностью и железобетонным спокойствием. Каменная глыба, а не человек.

— Кель, расскажи о себе?

Путь назад обещал быть недолгим — три-четыре дня, не больше. В этот раз не было тормозящих меня сестричек — скорее наоборот, сейчас я тормозил Келя. Пусть и Закалка у него похуже, но параметры должны были быть выше моих.

— Что именно рассказывать? — спокойно уточнил Пирай, двигаясь сбоку и внимательно оглядывая равнину вокруг.

— Да что угодно, — пожал я плечами. — Откуда ты? Как начал путь к Небу? Что за шрам у тебя на шее? Как попал в вассалы к Церетеусу? Почему взял только одну Стихию… и почему Земля?

Кель некоторое время бежал молча, раздумывая над ответами. Наконец, начал:

— На половину твоих вопросов ответ один и тот же. Род Пирай — давние вассалы Тауберов. Ещё мой прапрадед служил в их гвардии. А ещё наш род славится своей склонностью к стихии Земли. Другие нам даются с большим трудом, так что я даже пытаться получать Сродство с ними не стал. Да и у одностихийников есть преимущество в прохождении ступени Заклинателя. Не зря же добрая половина Обладателей — одностихийники, — он увидел удивление на моём лице. — Не знал?

— Нет. Но я и Обладателей не так уж много видел. А вплотную и вовсе только с Церетеусом общался. А по книгам складывается несколько другое впечатление.

— В книгах в основном пишут о действительно выделяющихся адептах, — негромко хмыкнул Кель. — Они, действительно, предпочитают брать хотя бы парочку Стихий, чтобы была… — он замялся, подбирая слово.

— Вариативность? — я поймал недоумевающий взгляд Пирая и уточнил. — Большая свобода выбора в техниках.

— Да, именно, — кивнул собеседник. — Так что его светлость всё же исключение из правил. Трёхстихийники в целом редки… и ещё реже они дорастают до ступени Обладателя. На этом этапе половина ходит с одной, ещё почти столько же — с двумя Стихиями.

— Понял… а шрам? Ты же совсем недавно Перерождение прошёл?

— Так я его и получил тоже недавно, — Кель неохотно провёл пальцами по уродливому рубцу, уходившему под рубаху. — Во время стычки с Аус. Буквально через пару недель после того, как стал Заклинателем. Меня приписали к одному из патрулей — чтобы опыта набирался, — и мы случайно наткнулись на лазутчиков. Четверо Безъядерных и командир Второго Шага. Собственно, командир и оказался самым опасным. Несмотря на то, что у нас было численное преимущество…

Я не стал уточнять детали — Кель явно не желал особо распространяться о подробностях стычки. Учитывая его молодость и небольшой опыт, не думаю, что он внёс большой вклад в сражение. Вполне возможно, что почти сразу получил рану и выбыл из боя. Скорее всего, и жертвы были…

Поэтому я плавно перевёл разговор на более приятные темы. Немного рассказал о себе, потом о подземелье, куда мы направлялись. Последняя тема Пирая заинтересовала — но оно и неудивительно.

— Глубина? Слушай, так сразу и не скажу, — задумчиво потёр я лоб. — В главном зале, по ощущениям, около половины ли (2) . Может, даже больше. До поверхности я Духовным Зрением точно не дотягивался, но там земля сильно мешает, так что трудно сказать.

— Неплохо, — скупо сказал Кель, но по голосу было ясно, что он доволен. — В таких глубоких подземельях я ещё не был.

Да, пожалуй только ради обнаружения этого подземелья стоило потратиться на девчат Фернис — деньги на виру, на выкуп Ключа, да ещё те монеты, которые я подкинул Рэн за информацию… так-то вышла более чем внушительная сумма. Я про эти траты Тауберам не говорил — не надо оно им знать. Но учитывая, что на землях Церетеуса теперь имеется крайне удобное место для медитаций адептов Земли — уверен, он бы эти траты более чем одобрил. Раньше им приходилось довольствоваться каменоломней на востоке, где специально для этой цели пробили узкую шахту поглубже. Но та шахта была едва метров двести глубиной, насколько я помнил.

Здесь же… прежде чем отлучиться из тайника, я просидел там четыре дня. Четыре дня — и плюс три процента к Сродству с Землёй. Да ещё и по проценту к Жизни, Воде и Свету. Эффективность, не сравнимая с миром снаружи. По дороге к Лон’Гримму я продолжал медитации познания — но в итоге за всё те же четыре дня не повысил ни одно Сродство ни на процент.

* * *

— Как успехи?

Хмурая и уставшая Сатта уставилась на мою довольную рожу с явным подозрением, что я издеваюсь. Рэн вздохнула и покачала головой, показав на осторожно разложенные на полу листы бумаги:

— Вот. Мы переписали все видимые нам руны и структуры с пола и стен. Постарались сохранить пропорции, где это было возможно. Увы, на потолке руны слишком тусклые и мы не можем перерисовать их с нормальной точностью без нормального освещения. Этим будешь сам заниматься. Да и за второй барьер нам хода нет — там тоже ничего не видно.

Я лишь кивнул, обходя и внимательно осматривая сгруппированные в три кучки бумаги, пристыкованные друг к другу, чтобы образовать три