Впрочем, слова Ю Сяолэй тоже были правдивы лишь отчасти. Цзэ Сюлань действительно не помогал ни по дому, ни в деревушке. Он не занимался тяжелой работой, не готовил и даже пол ни разу не подмел. Целыми днями он пропадал в домике даоса и приходил с сумерками чуть раньше Линь Яна. Ю Сяолэй и Хао Цзэ не знали, чем там занимался Цзэ Сюлань. Они полагали, что бездельничает, как и старый болтливый дядюшка Гао, но хозяин Туманного склона точно не был настолько праздным человеком.

Он оставался слеп, но за несколько дней научился контролировать свою ци так, чтобы ею можно было пощупать мельчайшие предметы, как пальцами. Ци была частью Цзэ Сюланя, и предметы, что он ощупывал при помощи нее, в голове становились практически видимыми. Было куда проще представить целую картину, чем если бы Цзэ Сюлань просто щупал все подряд руками.

Этот навык помог ему разобраться в том, в чем Цзэ Сюлань был хорош, – в местных травах. Флора в этом месте была бедная, но росло много растений, что встречались и в родном мире Цзэ Сюланя.

Поэтому, разобравшись, где чего больше повылазило из земли, Цзэ Сюлань принялся за изготовление различных настоек. Солнце в этом месте никогда не выглядывало, но хозяин Туманного склона с успехом сушил корешки и листочки при помощи духовной энергии. Поначалу это казалось бесполезным занятием, но жители, что раньше были заклинателями, сейчас практически лишились своих сил. Они были теперь такими же слабыми и хрупкими, как простые смертные. Конечно, порой они простужались, и им требовалось лечение.

Поначалу никто не знал, что Цзэ Сюлань разбирался в лекарском деле, но как-то раз болтушка Чжао Байцзы, кашляя через раз, зашла за чем-то в дом Хао Цзы. Она долго болтала с хозяйкой, периодически жалуясь на свое дурное самочувствие. Цзэ Сюлань тогда сидел под окном на скамейке, которую Линь Ян специально сделал, чтобы тот мог дышать свежим воздухом, и слушал. А когда Чжао Байцзы уходила домой, остановил ее.

– Чего тебе? – устало спросила женщина, уперев руки в бока. – Это ты тут сидишь и бездельничаешь, а у меня работы выше крыши, апчхи!

– Я могу тебе выписать рецепт и поделиться отваром, чтобы простуда скорее отступила.

– Ты? – усмехнулась Чжао Байцзы, но тут же переменилась в лице и махнула рукой: – А давай!

Цзэ Сюлань первым делом померил пульс женщины, а потом отвел ее к дядюшке Гао. Именно там и хранились все его корешки и прочее, потому что Ю Сяолэй точно не разрешила бы тащить все подряд в дом. Объяснив, что когда принимать, Цзэ Сюлань отпустил Чжао Байцзы со свертком трав и пузырьком мутной жидкости. Он не потребовал ничего взамен, только просил пузырек вернуть, и женщина с радостью пила весь следующий день все, как велел хозяин Туманного склона. Простуда прошла уже к вечеру, и Чжао Байцзы, воодушевленная, полетела к слепому заклинателю, чтобы вернуть ему склянку и поделиться сладким пирогом. Такой деликатес в этом месте!

От целого пирога Цзэ Сюлань отказался, взяв только кусочек для Линь Яна. Это тронуло Чжао Байцзы еще больше, и на следующий день каждый житель деревушки знал, что Цзэ Сюлань лечит за минимальную плату.

Никто из обитателей пространства не жаловался на свое здоровье. Но это было до тех пор, пока не было лекаря под боком. Как только люди узнали, что есть тот, кому можно рассказать о каждой болячке, к Цзэ Сюланю выстроилась очередь. Они тащили все, начиная с еды и заканчивая глиняной посудой, жалуясь на желудок, сон, шаткие нервы, давнюю боль в ноге и частые головокружения. Хозяин Туманного склона старался назначить лечение каждому, не принимая ничего в качестве платы.

– Я помогаю вам, а вы потом поможете мне, – говорил он с мудрой улыбкой.

Люди благодарили его и возвращались к своим делам со спокойной душой.

Цзэ Сюлань не был настолько великодушен, чтобы желать помочь всем и каждому. Основной причиной его деятельности была скука. И будь он в другом месте в другое время, он бы точно не стал тратить свои силы и время даром. Но в этом месте ему могла понадобиться помощь в любой момент, поэтому Цзэ Сюлань выбрал удобную модель поведения великодушного праведника и успешно прятал свои искренние мысли за ласковыми улыбками. И все были счастливы.

Разве что кроме Ю Сяолэй и Хао Цзы. Те не упускали возможности упрекнуть за недальновидность, попрекая за каждую съеденную крошку.

– Я приношу столько, что хватает на нас двоих, – говорил в его защиту Линь Ян, – поэтому пусть делает что хочет.

После таких слов хозяева дома затыкались, но продолжали пилить недовольными взглядами нежное нефритовое лицо с пустыми глазами. Как жаль, что Цзэ Сюланя это не волновало.

Каждое утро в деревушке начиналось с рассветом, когда злобные зомби убегали в лес. Линь Ян просыпался, как только начинало светать, лежал какое-то время, пока не будет готов завтрак, а после еды шел туда, куда его позвали накануне.

Он прекрасно знал, что Цзэ Сюлань любит поспать подольше, поэтому не будил вместе с собой и остальным велел не будить. Но кто его слушал? Как только дверь за Линь Яном закрывалась, Ю Сяолэй так начинала греметь посудой на кухне, что стены ходуном ходили.

Этим утром Цзэ Сюлань тоже проснулся от грохота. Оказалось, что это Хао Цзы что-то мастерил прямо под его окном. Его жена же выбрала более спокойное занятие на огородике.

Когда Цзэ Сюлань, собрав волосы и приведя себя в порядок, вышел из дома, Хао Цзы тут же его дружелюбно поприветствовал, словно не он только что тут пытался достучаться до небес.

– Что-то ты сегодня рано, – подметил Хао Цзы, отбрасывая инструменты в сторону.

– Сам не знаю, отчего так рано встал. Наверное, сон дурной под утро прицепился.

– Все может быть, все может быть. Сяолэй сейчас занята, пойдем, я тебя покормлю. А то опять ускачешь к дядюшке Гао голодный.

– Буду благодарен, – склонил голову Цзэ Сюлань и вновь вошел внутрь.

Сегодня на завтрак были сухие лепешки. Не совсем то, чего хотелось этому мастеру, но тоже сойдет.

После сна горло пересохло, и первым делом Цзэ Сюлань потянулся за чаем. Он уже подстыл и был приятной температуры. Взяв чашку в руки, Цзэ Сюлань полной грудью вдохнул исходящий от него запах – свежий и сладкий аромат красного чая переплетался с миндальной горечью.

– Сегодня снова будешь до