— Для мага такой силы вы слишком пугливы.

— Да нет у меня такой силы! — возмутилась она. — Посмотрите сами, — она звякнула за спиной кандалами, блокирующими магию. — Хотя что вы теперь увидите, — прибавила с досадой. — У меня ожоги! Вы много видели магов такой силы, — передразнила она, — с ожогами от собственной магии⁈ Моего дара всегда хватало, чтоб разжечь очаг. Как-то я остановила пожар в доме, у меня там оставался ребенок в колыбели… и после того пожара я несколько седмиц свечу зажечь не могла! Это в дилижансе что-то вспыхнуло.

Она успела услышать краем уха, что оба водителя с пассажирами давно у манорцев. А значит, можно смело всё сваливать на них.

— Кто-то вез в дилижансе… столько чего-то горючего? — недоверчиво переспросил один из вояк.

Капитан бросил на него раздраженный взгляд.

— Я не ожидала, что так полыхнет, — Фиона дернула щекой. — Я бы не стала так рисковать жизнями своих спутников! Но оно, — она запнулась — горло сдавило судорогой от необходимости столько разговаривать — привыкла отмалчиваться. — Оно вспыхнуло. Я перепугалась…

— Неважно, — рыкнул капитан, растеряв не только всю напускную вежливость, но и ехидство. — Посидите немного… у нас, — у него вырвался злой смешок. — Чего, правда ожоги? — прибавил он тихо, выходя наружу.

— Руки в корках, — отозвался вояка, задвигая плетеную из сучьев ширму.

Дальше разговора она не слышала. Фиона поерзала, пытаясь устроиться удобнее возле столба посреди хлипкого строения, к которому ее привязали.

— Капитан! — заорала она, не сдержавшись.

Тот вернулся почти сразу. Удивительная отзывчивость. Уставился вопросительно.

— Руки, — выдавила она, звякнув кандалами. — Я же не маг-целитель! Эти ваши клятые кандалы еще и натирают. И так волдыри полопались. Может, мазь какая-нибудь найдется, хотя бы под кандалами ею намазать.

Про спину и плечи она уже не рискнула поминать.

— Сожалею, достопочтенная сударыня, — капитан отвесил шутовской поклон. — Всю мазь лекари извели на наших солдат, обожженных вашими стараниями! Придется уж вам потерпеть, — и вышел.

Она прикрыла глаза, вздохнула. Ну, хоть амулеты не отобрали! Возможно, пока не нашли под одеждой. Обыскали ее кое-как. Хотя документы во внутреннем кармане нашли. И деньги. Нашли и изъяли.

— Хоть бы подушку принесли, изверги кассийские, — пробурчала Фиона.

Может, она бы и прямо на землю улеглась. Только ее к столбу примотали на совесть — не ляжешь. Откинула голову, прижалась затылком к толстому бревну.

Воняло от него премерзко — снадобьем, противостоящим горению. Ага, обезопасили себя от огненной магички! А вот ее подельника — садовника — не поймали. Хотя это манорцы считали их подельниками.

Фиона вздохнула. Сейчас можно было попытаться уложить в голове всё, что произошло после суматошного пробуждения.

Проснулась она в окружении кассийцев, которые наткнулись на ее гнездо. Чем она себя выдала? Не узнаешь. Фабий глумливо заявил, что слишком громко она храпела. И Фиона готова была в это поверить. Не исключено, она не сдержала стона — помнила, что даже во сне ее мучила боль в обожженных запястьях. Залез кассиец, чтобы лично стащить ее за шкирку наземь. И выполнил эту угрозу — она и пикнуть не сумела. Потому что Фабий грубо и незатейливо ее вырубил, пока она хлопала спросонок глазами.

Грубая сила вкупе с эффектом неожиданности переиграла дар мага-садовника.

Очнулась Фиона уже здесь. Внутри не то хижины, не то шалаша со стенами из тонких жердей, заваленных беспорядочно переплетенными сучьями и точно такой же низкой крышей.

Из мебели был только столб в середине, поддерживавший всю эту конструкцию. К этому столбу примотали накрепко и ее.

Запястья и руки до половины предплечья теперь обхватывали широченные браслеты из грубого металла с насеченными рунами. Фиона, правда, уже сообразила, что блокировали они лишь дар огня. Колдовать она худо-бедно могла. Вот только… смысл? Закованные в кандалы руки были надежно скручены за спиной.

Из разговоров кассийцев она знала, что оставшихся заложников передали солдатам Манора.

Да и переговоры, судя по всему, между двумя сторонами велись вполне энергично. Она помнила из разговора своих, что кассийцы передали им какие-то сведения о беглых пассажирах-колдунах. Да, словам капитана Ромилия не слишком-то поверили. Но сам факт!

А еще она помнила, что о ее противнике, огненном маге, командира отрядов Манора предупреждал через посыльного маркиз Кессель. Иными словами… ее ночной противник связан с фанатиками? Это выяснила разведка.

Правда, его дар разведке не был известен. И его приняли за садовника — что закономерно, учитывая, что она понарастила на том поле! Ее приняли за огненную магичку. Понятно теперь, почему он не желал отпускать случайно наткнувшуюся на него свидетельницу! Тем более, что непонятно — кем она была: то ли рядовым садовником, то ли работала на Кесселя и разведку.

Не спалил он ее в считанные секунды, видимо, по одной причине: опасался привлечь внимание огнем и дымом. И не зря ведь опасался! По их следу пришли почти сразу.

Правда, его упустили. И ее тоже упустили бы — если б она не заснула на том же дереве, где пряталась от солдат.

Что за дурная шутка судьбы! Спрятаться от своих, чтобы попасться кассийцам. Маркиз Кессель, желчный ироничный тип, точно оценил бы.

Сколько ж ей тут сидеть?

Тут — это, судя по всему, на очередной стоянке кассийцев. Шалаш этот они сами же наспех и поставили. Снаружи слышались голоса, отрывистые приказы, топот, звон оружия. В бесчисленные щели просачивался запах дыма и еды, готовящейся на костре. В животе заурчало, и Фиона досадливо вздохнула. Подтянула колени к животу, силясь устроиться удобнее.

Получалось плохо.

Скрутили ее на совесть. Ну да, теперь-то кассийцы в курсе, что она — не просто капризная истеричка, а еще и до крайности резвая врушка! Скрывавшая огненный дар до удобного момента. Так что послаблений и снисхождения ждать не приходится — обращаться с ней будут, как с опасным противником.

Вопрос вот — на кой-она теперь кассийцам сдалась? Ведь не поленились, притащили в свой временный лагерь. Собираются выменять у манорцев на какие-нибудь преференции?

О ней вспомнили часа через три. Фиона почти с искренней радостью улыбнулась, увидев знакомое лицо.

— Сержант Секст! Снова свиделись, — поприветствовала она мрачного вояку.

— И вам не хворать, сударыня, — проворчал тот. — Поесть вам принес — капитан приказал,