* * *

Первой остановкой стал город Саут — конечный пункт дилижанса. Туда Фиона добралась за три дня.

Дорога оказалась изматывающей, так что она на целые сутки остановилась в местном постоялом дворе. Отмыться от дорожной пыли и отоспаться в нормальной кровати. А не в тряском экипаже на лавке — пусть и мягкой, и с подголовником, прямо на ходу. Вечером узнала, что с той самой площади, на которой находился постоялый двор, в полночь выезжает большой дилижанс в сторону Нориджа.

Большой город с парой крупных фабрик и многочисленными мастерскими и алхимическими лабораториями находился совсем близко к Филару.

В дороге предстояло провести ночь, день, еще одну ночь — и поздним утром следующего дня дилижанс должен был прибыть на место. А уж оттуда она как-нибудь доберется! Пусть даже и пешком. Или верхом — купит или наймет лошадь.

Этот дилижанс был далеко не так удобен, как шедший из Ковентри. Скамьи вдоль боковых стенок были обиты простым сукном, подушек под спинами пассажиров не предусматривалось. И забили его чуть не под завязку: карета вмещала человек пятнадцать. Двенадцать мест было занято.

Сама Фиона примостилась в углу, возле дальней стенки. Дверь была в противоположной стенке кареты, в передней части — наискось от нее.

Рядом примостились две тетушки с объемистыми саквояжами. Вздыхали, шебуршились, переговаривались вполголоса. Родственники, свадьбы, дети, похороны. Фиона, навострившая было уши, быстро утомилась их слушать. Интересного в их разговорах не было ничего. Если они и знали что-то о ситуации в Филаре, обсуждать это не посчитали нужным.

На противоположном краю скамьи, тоже в углу, почти напротив двери, примостился тощий студент с книгой в руках. Видимо, читать ему помогал амулет зрения в темноте — такой же, как и тот, что ей самой вручила в дорогу Агнес.

В этот момент Фиона пожалела, что тоже не взяла с собой чтения. Не подумала, что это было уместно! Недурно было бы почитать трактат мастера Беккера, копию которого утащила. Заняться в дороге было решительно нечем, а спать невзирая на поздний час не хотелось. Она улеглась накануне практически с курами — едва заставила себя проглотить ужин. И проспала до самого обеда.

Да и после, разузнав о дилижансе, отправилась отдыхать. Провалялась до ужина, а после ужина — снова улеглась и пролежала до момента отправления.

Сна теперь не было ни в одном глазу, и сидеть в карете казалось невыносимо скучным. А завести с соседками разговор о Филаре она не решалась. Всё же дилижанс направлялся в Норидж! А это — порядком в стороне. Расспросы могли показаться подозрительными. Вот, скажем, кто этот сухопарый мужчина в темно-коричневом камзоле напротив? Лицо сухое, строгое, невыразительное. Фигура прямая. Кто поручится, что это — не один из людей маркиза Кесселя?

А толстячок рядом с ним — по виду, типичный торговец. Кажется, обронил, что торгует шерстью…

Дальше сидели двое разбитных приказчиков — вот эти точно торговцы! И что-то обсуждали. Вот только голоса их звучали тихо, так что уловить слова не получалось — рядом жужжали тетушки. Фиона только и сумела разобрать, что обсуждали цены на зерно. И, кажется, их повышение в связи…

Творец ведает, с чем — надо было сесть поближе к ним!

Левее от тетушек, ее соседок, клевала носом старушка в добротном суконном черном платке, дальше сидела молоденькая девушка.

С ней пытался завести беседу сидящий между нею и студентом сутулый военный в годах. Девушка старательно куталась в шаль — словно глухое платье казалось ей недостаточно закрытым и делала вид, что ее клонит в сон. Унылый вид и односложные ответы, впрочем, не производили на вояку должного впечатления. И тот продолжал наседать с самым дружелюбным видом, наклоняясь к ней чуть не вплотную.

Фиона едва сдержала смешок, когда одна из тетушек ткнула локтем под бок старушку, и та недоуменно вытаращилась. Тетушка едва заметно, но выразительно кивнула. Так, что даже Фиона из своего угла разобрала.

И бабуля сообразила.

— Сударь! — заскрежетала она возмущенно. — Сударь, а скажите-ка, вы военный?

Вояка крякнул с досадой и, приосанившись, отодвинулся.

— Сержант Айситт, — бодро отозвался он.

— Как чувствует себя ваша супруга, сержант? — осведомилась пожилая дама с не слишком правдоподобным участием в голосе. — Что она думает о ваших разъездах по службе, как здоровье ваших детишек?

Толстячок, сидевший между двумя приказчиками и желчным человеком в коричневом камзоле, встрепенулся.

— А вы едете к границе, сержант? — осведомился он. — По месту службы? — лицо его выразило живейшее оживление. Двое приказчиков тоже притихли и навострили уши. — Я слыхал, там какая-то заварушка…

Сержант досадливо крякнул, стушевался под градом вопросов.

Огляделся. С нескольких сторон на него глядели глаза, горящие острым любопытством. Не так-то и безразличны были события в Филаре людям! Только мужчина в коричневом камзоле, сидевший напротив Фионы, откинулся на стенку кареты и прикрыл глаза. Вроде как ему сделалось скучно. Только шпион и мог бы так сделать!

Фиона встряхнулась. Она ж тоже собиралась сделать вид, что дремлет! Вместо этого напустила на себя встревоженный вид и вытянула шею. Она не шпионка!

Сержант крякнул еще раз, откашлялся, выпрямил спину.

— Еду к месту службы, так точно, — заговорил он гулко, заставив молодую соседку вздрогнуть. Даже студент отвлекся от своего трактата. — Сбор в местечке Укой, это предпоследняя остановка. А дальше — с частью выдвигаемся, — он смолк.

— В Филар? — подал голос второй водитель дилижанса, сидевший на скамье спиной вперед. — Мы ведь прежде в Филар ходили, а теперь, вишь, нет туда направления.

— Ну, это я сказать не могу, — внушительно проговорил сержант.

— А то никто не знает! — фыркнула одна из тетушек. — Кассийские головорезы рыщут, как саранча!

— Зато о бандитах, что орудовали в этих местах, больше не слышно, — поведал водитель. — Никак с ними сладить не могли! За это лето дважды на наш дилижанс нападали. Один раз отбились, а на второй — пощипали наших пассажиров. Да и товар, что везли, и почту, — он повертел головой. — Да! Мы уж требовали, чтоб охрану нам давали. Но дело глухо. А тут — слыхал — сгинули, словно их и не было. Выходит, кассийцы за наших вояк работу выполнили.

— Ты думай, что метешь!