Набрав в себя воздух, Пенджаб Нэнни вошла в эфирный хаос с призывом умолкнуть на короткое время, чтобы дать ей возможность проникнуть в мысли Тона. Другие нэнни послушались, и, когда они успокоились, она мысленно отыскала сына. Было трудно сказать, откуда шли сигналы, но они тем не менее были.

Пенджаб Нэнни поблагодарила товарищей за то короткое время, что они подарили ей. Затем она открыла свой мешок и достала оттуда горсть ниповых чипсов. Облизнув сухие губы, она стала медленно жевать высушенные овощи. Она наслаждалась передышкой от страха и сосредоточилась на покалывающих язык терпких овощах. Глотнув воды из фляги, Пенджаб Нэнни подержала ее во рту, чтобы смягчить терпкий вкус.

Можно было предположить, что пришельцы с их большими глазами и ушами были какими-то ночными существами. У них также было оружие разрушения. В первые дни отделения Корпорации от ее мира Сирака Фэт запретила такое оружие. Она заперла его в своей собственной могиле на Амаруне. Вскоре после ее смерти люди вновь открыли склеп, чтобы поместить ее тело в центре Ревенлы. Говорили, что Сирака Фэт лежала в середине широкого круга по пояс высотой, сложенного из оружия.

Пенджаб Нэнни много раз совершала паломничество к могиле. Дух Сираки Фэт был очень сильным на Амаруне и многие нэнни не могли находиться слишком близко. Может, это то место, где они найдут средства защиты? Она послала эту мысль в эфир на пути к Седрикову входу, спрашивая мнение людей, работающих на тех же каналах. Никто не сказал ничего определенного.

* * *

Пенджаб Нэнни охватила страшная усталость, и она уснула прямо там, где сидела. Рука с фляжкой опустилась, сухие овощи рассыпались из сумки. Она проснулась от пронзительного холода. Собрав сумку, она медленно потащилась к выходу. Видимо, было уже позднее утро, но сказать точно было трудно. Бушевавшая снаружи снежная буря не позволяла определить время дня. Пенджаб Нэнни затянула потуже шарф, вышла из безопасной пещеры и зашагала к снежной равнине Джангерсона.

Она остановилась у края высокогорного луга, прячась в зарослях нависающих ветвей кустарников. Птичка вспорхнула с ветки, унеся в клюве горькую красную ягоду. Лишь шум ее крыльев нарушил царившую вокруг мертвую тишину.

Ей надо было пересечь снежное поле. Идти надо было прямо по центру. Другого пути не было, потому что с одной стороны была пропасть, с другой — ответная скала, где во время сильного извержения Ревенлы отщепилось ребро. Сквозь густой снег ей было видно вершину этого ребра, и там, вверху, солнце светило, как будто все в мире было нормально и просто наступил очередной день.

Женщина сделала шаг от куста. Торопливо оглядываясь, она пошла сквозь пургу. Еще час, и она будет у пиджиновых нор, где хоть можно будет разжечь костер и согреться.

Пенджаб Нэнни опять почувствовала усталость, но зашагала еще энергичней, молясь о том, чтобы хватило сил дойти до нор с продовольствием. Не успела она сделать и несколько шагов, как увидела три темных силуэта.

Они шли к ней, но снег был такой густой, что она не могла определить, кто это был. В этот момент силы оставили ее, и как будто рука Сираки Фэт бросила ее на колени и заставила остаться в этом положении. Выхода не было.

Пенджаб Нэнни чувствовала, что вся облеплена мокрым снегом. Снег попадал под одежду, и она ежилась. Она сощурилась, но в глазах двоилось, и ей никак не удавалось понять, человек или монстр приближается к ней.

Это было как в кошмарном сне. Она слышала, как лед хрустит у них под ногами. Страх пронзил ее и был момент, когда она почти сдалась и была согласна умереть, не сделав последней попытки спасти себя и свой мир от объявившегося зла.

Нет! Пока живо ее дыхание, живы и мысли. Лежа на снегу, Пенджаб Нэнни вложила свое отчаяние в последнюю, паническую передачу, посылая сигналы всему миру. Кто-то же должен услышать. Это не может быть концом для ее народа.

Они теперь были совсем рядом и остановились. Женщина опустила глаза и стала ждать, что твари схватят ее. Ветер завывал в снежном поле. Пенджаб Нэнни подняла голову, чтобы посмотреть на их ноги, с которых ветер сдул снег.

Ноги у них были, это точно, но были ли такие кожаные башмаки? Один из незнакомцев шел, пока другие ждали. Она узнала руку, которая шила эти башмаки. Она принадлежала доброму Ралу Анну. Хорошо спряденный волос гритона, вышитый шелком. Замысловатый узор был виден сквозь снег.

Рука в мягкой варежке похлопала ее по спине и нежно прикоснулась к плечам. Это прогнало прочь ее страхи, и Пенджаб Нэнни подняла глаза.

Тон.

ГЛАВА 7

Арианна Центури стояла у кухонного столика и резала грибы. В комнатах вице-короля стояла тишина, и слышен было только стук ножа по разделочной доске. Дверь в комнату Уинна была плотно прикрыта, и ей стало интересно, там ли он и спит в своей меховой кровати или ушел и занимается делами Лиги. Арианна проснулась голодная, когда солнце уже заходило. Она встала час назад, с головой, прояснившейся после мрачного сна о смерти.

Приступ пробудил все самое плохое в ней. Она точно знала, что вела себя как животное: кусалась, дралась и рычала, и не могла остановиться. Арианна почувствовала, как горло перехватило от растерянности. Способность размышлять была захвачена инородным разумом, ее врожденное право было отнято у нее, и она не могла его вернуть.

Уинн начал связь, когда она вошла в фазу. Он сел на нее и сделал укол в бедро. Она почувствовала это. Бедро болело до снх пор, и на нем был синяк на месте укола. Уинн был проворным и сильным. Она никак не могла вырваться. Когда он нажал на маргинальную точку вверху позвоночника, у нее перехватило дыхание. Она утихомирилась и поплыла в успокоившемся мире.

Арианна вынула большую круглую луковицу из подвесной овощной корзинки и надрезала ее по кругу, отделяя шелуху. От надреза пошел едкий запах. Она заморгала от рези в глазах.

Во время связи он как будто растворился в ней. Их души встретились на каком-то невидимом поле, где ничего нельзя было увидеть. Она подумала, что это, должно быть, одна из иллюзий Шэмонийского Полусвета. Он попытался навязать ей свою волю, и они столкнулись. Он заполнил ее своей энергией, одновременно ослабляя своим превосходством. Еще немного, и она подчинилась бы его неистовости и стала бы его покорным рабом. Арианна поежилась. Его нельзя было победить. Очень скоро так