Упоминание этого имени нарушило уютную теплоту нашей комнаты в караван-сарае и вернуло меня к реальности. К сожалению, это также пробудило магию внутри меня, как будто сила джинна в моих венах точно знала, что означает имя Вахида.

Мы поспешно оделись в теплую одежду, которую дал нам Аттаф, и Маз побежал седлать свою лошадь. Я присоединилась к нему у входа в караван-сарай, и он положил руки на мою талию, чтобы усадить на коня. Но вдруг остановился. Я посмотрела на него, его неподвижность насторожила меня.

– Что такое?

– Ничего. – Он покачал головой. – Что бы ни случилось дальше, что бы ни обрушил на нас император, я хочу запомнить этот момент и тебя передо мной.

Он вскочил в седло позади меня, обхватил меня сильными и уверенными руками и повел нас обратно через долину в мою маленькую деревушку в горах. Надежда птицей трепетала в моей груди, и мне казалось, что мы сможем преодолеть все, пока мы вместе. Жаль, я не знала, что меня ждет.

* * *

Как только мы достигли окраины моей деревни, Маз погнал лошадь быстрее, пока мы не подъехали к маленькому домику, в котором жила Нану. Нур уже должна была быть здесь, но я не видела ни ее, ни ее лошади. Меня охватил ужас. В деревне было слишком тихо. То же самое я почувствовала, когда узнала о своем отце.

Я спешилась и побежала в дом Нану. Там было пусто, зола в очаге остыла, на столе из мангового дерева стояла нетронутая чашка чая.

– Где они? – прошептала я срывающимся голосом.

Маз стоял позади меня, его постоянное присутствие рядом успокаивало мою растущую панику. Думала ли я когда-нибудь, что присутствие Мазина снова будет приносить мне облегчение? Так или иначе, сейчас мне казалось, что я снова могу дышать. Я прислонилась к нему спиной и почувствовала, как он удивился моему неожиданному прикосновению, но тут же обхватил мои руки своими.

– Мы найдем их, – прошептал он мне в волосы.

– Кроме Нур и Нану, у меня больше никого нет.

– Мы найдем их, – повторил он, обводя взглядом маленький домик. – Но здесь их нет.

Мы вышли из дома, первые лучи рассвета заливали пустые улицы. По площади разнесся звук бьющегося стекла и приглушенный стон. Мы с Мазином одновременно схватились за мечи. Я поняла, откуда донеслись звуки:

– Кузница! – Я посмотрела на Мазина.

Дом моего отца.

Когда я была там в последний раз, я узнала о его смерти. Я прокляла человека, который теперь стоял рядом со мной, и пообещала, что отомщу. Но все, чего я хотела сейчас, – это найти тех, кто был мне дорог, и вытащить их отсюда живыми.

Мы понеслись к моему старому дому, мы бежали в ногу, как в старом танце, движения которого мы оба знали. Я знала Маза, знала его движения, его дыхание. Теперь, когда мы снова были на одной стороне, я почувствовала, как тяжесть с моих плеч начала спадать. Мы остановились на краю деревни и стали всматриваться в кузницу и маленький домик, пристроенный к ней.

Я бросила взгляд на Маза: он сидел на корточках у каменной стены со скимитаром в руке и не сводил темных глаз с кузницы. Он бросил взгляд в мою сторону и замер, на его лице заиграли тени. У меня внутри все сжалось в недоумении, когда он пристально посмотрел на меня, и его взгляд не дал мне ни облегчения, ни спокойствия, ни утешения, это скорее было похоже на погружение в темное море. Я думала, что он больше никогда не заставит меня испытать это чувство.

– Что это? – Его голос был ниже и резче, чем раньше, и я подумала, заставила ли совместная работа и его испытать те же чувства снова.

– Это радостно… – сказала я, моя резкая манера выпаливать неприятные истины снова застала нас обоих врасплох, – …снова видеть тебя рядом.

Его глаза потемнели, и он придвинулся ближе – достаточно близко, чтобы я могла расслышать его тихие слова.

– Мне очень жаль, что я заставил тебя думать, что это не так.

Я выдохнула, тихая ярость в его голосе потрясла меня. Мы подкрались поближе к небольшому каменному зданию возле кузницы, но из него больше не доносилось ни звука. Наконец я толкнула дверь, держа меч в руке, в полной готовности сразиться со всем, что мне встретится. Но все комнаты были пусты, как и раньше. Вещей моего отца по-прежнему не было, дом был разграблен.

Тут я добралась до последней спальни – комнаты моих родителей. Там на кровати сидела фигура, одинокая, замкнутая в себе, почти обреченная.

– Нану?

Она вздрогнула и посмотрела на меня, ее светлые глаза казались немного ярче обычного, а морщинистая темная кожа приобрела цвет тлеющих углей. Но что-то, казалось, было… не так.

– Дания. – Ее голос был жалобным, в нем звучал не вопрос, а скорее подтверждение. Как будто она ждала меня.

Я бросилась вперед и заключила ее маленькое тельце в объятия. Она была холодной и не ответила на них.

– Нану, с тобой все в порядке? Мы подумали, что с тобой что-то случилось… Дом, в котором ты жила…

– Я в порядке. Правда, – сказала она как-то отстраненно. Как будто она разговаривала со мной издалека.

Я нахмурилась и окинула ее взглядом:

– Что ты здесь делаешь одна, Нану? Где Нур? Она должна была найти тебя. Добралась ли вообще Нур до деревни?

При упоминании Нур глаза бабушки вспыхнули бледным огнем.

– Дания, твоей подруге нельзя было доверять. – Ее слова прозвучали как шипение, незнакомым диким тоном, и я отступила от нее, чувствуя, как меня охватывает беспокойство.

– Что ты имеешь в виду? – Я обвела взглядом комнату, как будто Нур могла где-то прятаться.

– Да, Нур приходила сюда. Но она предала тебя, внучка.

Что-то было не так, и я в замешательстве покачала головой. Меня уже предавали, но в моем сердце поселилась уверенность, неизвестная доселе: Нур бы так не поступила.

– Нану, о чем ты говоришь?

Где-то поблизости раздался приглушенный крик, и я поняла, что Маз не зашел в комнату. Я сделала шаг к двери, но Нану так сильно схватила меня за запястье, что я вскрикнула от удивления. Ее жест застал меня врасплох, и я попыталась отдернуть руку, но она не отпустила ее.

– Не уходи, – сказала она сиплым голосом.

Я оглядела комнату, пытаясь справиться с охватившим меня беспокойством:

– Нану, отпусти.

– Твоя подруга бросила тебя, – повторила она тем же отстраненным голосом. – Бросила тебя ради Вахида.

Что-то блеснуло в углу комнаты, что-то