— Вашей запиской, — буркнул Рекре.

— Хорошо, моей. На чём я остановилась?

— Через полчаса запись попадёт к правителю.

— Следовательно, через час к нам выйдут мускулистые подтянутые парни в строгих костюмах и вежливо попросят пройти в здание. Что нам и требовалось.

— А с чего вы вообще уверены, что служба безопасности побежит смотреть мусор?

— Потому что в телеграмме неизвестный доброжелатель сообщил о бомбе в мусорной корзине. Это как кричать «Пожар!» вместо «Помогите!» — всегда срабатывает.

Капитан расхохотался. И пусть смех слегка смахивал на истерический, меня он порадовал.

— Что ж, будем сидеть и ждать. Чёртовы бюрократы, только бомбой их и проймёшь!

Сидеть нам пришлось недолго. Если верить моим наручным часам, всего тридцать восемь минут. Видимо, к собственной безопасности правительство относилось куда серьёзнее, чем к обращениям каких-то там граждан. Кроме четырёх внушительных молодых мужчин, оцепивших скамейку, ещё трое незаметно подкрались сзади. Именно один из этих подкравшихся и заговорил первый:

— Мьессы Рекре и Айруж?

— Ай-Руж — это я, Рекре — он, — я указала на капитана.

— Будьте любезны, пройдёмте с нами.

Проходя через пост охраны, я еле удержалась от того, чтобы показать дежурному язык. Однако очень скоро мне расхотелось шутить. Нас повели не вверх по центральной лестнице, в правительственные кабинеты, а вниз, через железные двери в подвальный этаж. Тут ярко горел свет, но меня охватили мрачные предчувствия. Вдруг я просчиталась и Ольен не видел запись? Начальник службы безопасности вполне мог действовать на свой страх и риск, и тогда нас продержат в этом подвале очень-очень долго…

— Простите, мьессы, куда нас ведут? — не выдержал капитан. — Мы не преступники, напротив, обладаем важной информацией, которую необходимо как можно быстрее донести до правителя!

— Сейчас к вам спустятся, — соизволил ответить всё тот же мужчина. — Пожалуйста, сюда.

Рекре послушно зашёл, я же слегка замешкалась, и меня практически втолкнули в помещение. Массивная железная дверь сразу же захлопнулась.

— Вы делаете ошибку! — заколотил кулаками по железу капитан. — Нам нужно поговорить с мьессом Ольеном! Доложите ему, что дело срочное и касается сиа!

Я огляделась. Помещение сильно смахивало на тюремную камеру: выкрашенные в бледно-зелёный цвет стены, бетонные пол и потолок, в центре потолка горел круглый зарешёченный светильник, у стены притулился узкий деревянный топчан, за низкой перегородкой виднелись унитаз и раковина.

— Откройте! — надрывался капитан. — Вы не имеете права!

— Не сотрясайте воздух, — поморщилась я. — Никто нас не выпустит. Считается, что посидев в камере, в полной неизвестности, человек становится сговорчивее. Психологический приём.

— Надо признаться, на меня эти приёмы здорово действуют, — выдохнул Рекре. — Как вы с этим справляетесь? Привычка?

— Ещё я помню, что я — гражданка Хитара, дипломированный целитель. Меня нельзя засечь кнутом до смерти и выбросить тело на свалку. Хотя…

— Перестаньте, Ай-Руж, — капитан обречённо привалился спиной к двери. — Скажите лучше, долго нас тут собираются держать? Из вашего личного опыта.

— Откуда же я знаю? Мой опыт к правительственной службе безопасности неприменим. Подозреваю, не меньше часа.

Рекре явно хотел выругаться, но сдержался. Сел на топчан, поёрзал.

— Жестковато.

— Лучше, чем металлический, — я села на другой конец.

— Ваше феноменальное спокойствие — это от сиа? — поинтересовался он полушутя-полусерьёзно.

— Сиа очень даже эмоциональны, просто они иначе выражают эмоции. Они не плачут и не смеются: горе и радость у них обозначается жестами.

— Вы могли бы написать о них книгу.

— Мой отец уже написал. Он был одним из первых учёных, что работали с сиа. Сейчас его книга в списке запрещённых, изъята из продажи, может, даже показательно сожжена. Люди не должны знать правду, иначе они не поверят лжи о человекоподобных животных… Мьесс капитан, что такое указ семьдесят девять?

— Запрет на спаривание, — Рекре сглотнул. — В числе прочего я должен был следить, чтобы при продаже сиа в одни руки не попадало разнополых особей.

Я беззвучно застонала. Вот почему образовалось столько проволочек, которые не позволили забрать с Ай-Мью её сына. Даже выплати я сумму полностью, Се-Лана мне не отдали бы. Из двух путей — уничтожить сиа быстро или медленно — выбрали последний.

— Самое удивительное в людях — это то, что нет предела их гнусности, — сказала тихо, больше себе, чем капитану. — Каждый раз, когда я думаю, что дно достигнуто, они умудряются меня удивить.

Он промолчал. Время потянулось медленно-медленно, стрелки на часах словно застыли в одном положении. Мысли тоже были тягучие и неприятные. Бездействие выматывало. Сказывался недостаток сна: будь топчан хоть чуточку удобнее, плюнула бы на всё, легла и задремала. Когда распахнулась дверь, капитан вскочил, я не шелохнулась.

— Мьесс Нэлор Рекре? — вошедший мужчина растягивал гласные, получалось «Нэ-эло-ор Ре-екре-е». — Следуйте за мной.

В дверях капитан растерянно оглянулся, но мужчина его поторопил. Оставшись одна, я воспользовалась удобствами за перегородкой, затем умылась ледяной водой. Будут меня допрашивать или нет? По документам я числилась человеком, фамилию легко объяснить капризом, чтобы доказать мою принадлежность к сиа, необходимо показать меня сильному целителю или сделать серьёзнейшее исследование крови, которое можно провести только в специальной лаборатории. Не зря же в Амьере считали, что я просто-напросто чокнутая. Но если служба безопасности недаром получает жалование — а в этом я не сомневалась, — они копнут глубже…

Дверь снова открылась. На пороге вырос сухой невысокий блондин неопределённого возраста. Есть такой тип людей: с тридцати и до пятидесяти они не меняются, словно законсервированные. Блондина сопровождал здоровяк в униформе, который принёс мягкий стул, поставил его в центр комнаты, вернулся к двери и неподвижно замер.

— Добрый день, мьесса Леуна Тево́р, — прежде чем сесть, блондин милостиво кивнул.

— Леуна Ай-Руж, — поправила я.

— Как пожелаете, — блондин фальшиво улыбнулся, ядовито-жёлтый ореол над ним слепил взгляд. — Хотя на вашем месте, мьесса, отрицать родство со знаменитым Ви́нсеном Тевором — не самый умный поступок.

— Между нами нет никакого родства. Я приёмная дочь.

— Пусть так. Любопытно, почему тогда вы унаследовали дар целителя и необычайное внешнее сходство. Но это дела прошлого, пока меня интересуют не они, — он сделал ударение на слове «пока». — Гораздо важнее то, что произошло вчера в Амьере. Именно это я хочу от вас услышать, мьесса.

Слова я подбирала очень тщательно. «Дар Сиале» заменила на «коллективное умение», о своих обретённых способностях умолчала вовсе. Но рассказанного было достаточно, чтобы ореол над блондином порозовел. Могущество сиа его испугало.

— И сиа попросили вас сопровождать капитана Рекре? — недоверчиво уточнил он.