– Стрелки? – недоумённо переспросил Костя.

– Разборки, – подняв взгляд от шахматной доски, с кривой усмешкой пояснил дядя Паша. – Выяснение отношений.

– Я бы назвала это «дуэлями», – с иронией уточнила тётя Таня. – Как я уже говорила, Лиза долгое время крутилась исключительно в компании богатырей, и многим из них очень не понравилось, когда они с Юрой подружились. Они ещё даже официально встречаться не начали, а его уже подкарауливали в коридорах или вызывали во двор. Время было такое, начало двухтысячных, все мальчишки друг другу стрелки забивали. Надо отдать Юре должное, он стоически держался не только против базисных богатырей, но и против добрыни-никитича Сеньки Стриженова. Господи, я о нём столько лет не вспоминала, где он сейчас, интересно?.. – пробормотала она.

Пару секунд помолчав, она махнула рукой и продолжила:

– Сенька учился на год младше, сначала на Славу Голицына как на бога смотрел, а затем где-то класса с седьмого на Лизу запал, проходу ей не давал. Юру он невзлюбил страшно, наверное, первые месяца три чуть ли не каждую неделю на него накидывался. Юра, бедный, вечно то с подбитым глазом, то с рассечённой губой ходил, потому что отказывался в медпункт обращаться, хотя и Сенька выглядел не лучше. Лиза сама была готова его прибить, так он от неё бегал, а стоило ей отвернуться – опять принимался Юру задирать. Учителя за драки наказывали нещадно, причём всех скопом, не выясняя, кто затейник, а кто жертва, и Лизу это бесило ужасно. У меня такое подозрение, что они с Юрой, может, и не сошлись бы так быстро, если бы не это повышенное внимание к нему со стороны богатырей. А так она уже после Нового года прямо в столовой во время обеда объявила во всеуслышание, что они встречаются. Сеньку-то это ещё больше разозлило, но… не знаю… – Тётя Таня задумчиво прикусила губу. – Остальные богатыри после этого как-то быстро от них отстали и даже Сеньку начали сдерживать, когда они с Юрой в коридорах пересекались. У богатырей очень сильно развито чувство иерархии, а Лиза всё-таки была именной богатыршей, её слово и воля многое значили. А затем началась эта суета с Печатью Кощея, и все любовные дрязги быстро забылись. Тебя, кстати, ещё не донимают с её поисками?

Костя нахмурился и переглянулся с Никитой, но друг выглядел не менее озадаченным.

– Я… Я не знаю, что это, – осторожно признался Костя.

Тётя Таня даже слегка отшатнулась от удивления.

– Правда?

Она повернула голову в сторону кухни. К этому моменту игра за столом прервалась, и старшие ребята с интересом прислушивались к разговору в гостиной.

– Вы тоже о ней не слышали? – спросила их тётя Таня.

Аля, Маша и Коля замотали головами. Одна Диана, уткнувшаяся в мобильный, никак не отреагировала.

– Надо же… – растерянно протянула тётя Таня. Поразмыслив несколько секунд, она пожала плечами. – Ну, за двадцать лет многое могло забыться. С лицеем связано огромное количество легенд и слухов, у меня такое чувство, что каждое поколение добавляет к этому списку что-то своё, то выгребая какую-то давно забытую тайну из его истории, то буквально придумывая на пустом месте что-то новое для смеха.

– Так что за Печать Кощея? – развернувшись на стуле, чтобы хорошо видеть тётю Таню, полюбопытствовала Аля.

Почти все в гостиной и на кухне обратились в слух. И дядя Паша с мечом-кладенцом, зависшим над шахматной доской, на которой оставалась горстка фигур, и Катя с Жанной. Только младших Ланских, похоже, больше заботило даже не их уже фактически выигранное соревнование с девочками, а чтобы все пазлы оказались собраны. Лёша нетерпеливо постучал по замершей руке Жанны, державшей в пальцах кусочек своего пазла, у которого пока был готов лишь контур, и указал, куда его нужно положить. Жанна на секунду опустила глаза, с рассеянным видом вставила кусочек в положенное место и снова посмотрела на тётю Таню.

– Не скажу точно, откуда пошёл этот слух, – начала та и, поморщившись, потёрла левый бок. – Может, кто-то из старых учителей сболтнул. Или кто-то что-то такое вычитал в дневниках лукоморцев… Вы знали, что в библиотеке есть целый отдел, посвящённый ученикам прошлого? Там хранятся дневники, которые они вели в годы учёбы, старые фотографии, записи учителей. Самые интересные, на мой взгляд – это из девятнадцатого века и начала двадцатого, дореволюционные. Стиль письма тогда, конечно, кардинально отличался, и прочесть их довольно сложно, да и далеко не всё есть в открытом доступе… Но я отвлеклась, – спохватившись, усмехнулась тётя Таня. – В общем, сами представляете, как быстро слухи разлетаются по лицею, обрастая всевозможными подробностями, часто уже далеко убежавшими от первоначальной версии. Поэтому не скажу, как там на самом деле было, вероятно, этого никто доподлинно не знает, но всё точно началось после появления в лицее Юры. Он, как кощей, взбаламутил не только богатырей, но и любителей тайн, этаких Индиана Джонсов среди лукоморцев, а их в каждом поколении обязательно найдётся хотя бы пара-другая, тема-то благодатная.

Костя невольно покосился на Никиту, чьи глаза, устремлённые на тётю Таню, так и сверкали. Мама Никиты с детства рассказывала ему о лицее, и для него, долгое время считавшего себя полулукоморцем, то есть потомком лукоморца без необычных способностей, легенды и тайны школы и напрямую относящиеся к лукоморцам сказки и былины являлись важной ниточкой, связывающей его с этим волшебным миром. Но и после пробуждения сил соловья-разбойника он не утратил интереса к этой теме.

– В общем, в лицее начали шептаться о некоем волшебном артефакте, но спрятанном не в Схроне вместе со всеми остальными, а в каком-то отдельном, особо секретном месте. Потому что в Схроне артефакты все так или иначе положительные либо нейтральные…

– Я бы не назвала ту гору оружия, что хранится в Схроне, положительными артефактами, – перебила маму Катя.

Тётя Таня покачала головой, укоризненно глядя на дочь:

– Любой инструмент, будь то оружие или обычная лопата, по сути своей нейтральны, значение имеет то, с какой целью их применяют. Это касается всех изобретений человека. От банального ножа, которым можно зарезать ради кошелька, а можно и защититься от грабителя или порезать тот же хлеб на ужин, до ядерного синтеза, что не только дал нам самое страшное в истории оружие, но и служит мощнейшим источником энергии и перспективным билетом к дальним космическим миссиям.

По выражению лица Кати было очевидно, что она не совсем согласна с мамиными доводами, но спорить дальше не стала.

– Так вот, – продолжила