Меня только что чуть не насадили на самодельное копьё.

Глава 17

В ту же секунду я со всего размаху шарахнул дубиной по рукам противника, которые сжимали копьё. Хряснул так, чтобы раздробить кости, но удар скользнул, лишь зацепив кисти. Этого хватило. Тот, кого я ещё пока не видел толком, вскрикнул от боли, пальцы разжались, оружие выпало.

Я тут же подхватил копьё и, не разворачивая его, ткнул обратным концом в силуэт напротив. Удар пришёлся в грудь, его отбросило назад, он грохнулся о доски.

Тишина снаружи подтвердила мою догадку — внутри он один. Будь их несколько, атаковали бы через дверь уже давно, услышав звон и шум. Напали бы со спины, отбивая своего.

А потому — вперед!

Я рванул ко входу, дёрнул ручку. Запоров тут не было, я хорошо запомнил это. Дверь с грохотом распахнулась.

Внутри домика — мужик в робе, такой же, как на Шныре. Зэк. «Догнали» — мелькнуло в голове. Но тогда почему один?

Мысли пронеслись молнией, а он уже вскочил, ухватил тяжёлую скамью и швырнул в меня. Скамья из толстых досок, громоздкая. Не размахнёшься, вот и бросок вышел смазанным. Я легко ушёл в сторону и сразу нырнул вперед, сократил дистанцию до удара.

Но он ударил первым. Я был готов — блокировал его кулак, занёс нож, но в последний момент мелькнула мысль: надо взять живым, выпытать всё, что только можно об их отряде, о той самой «группе Б», о которой говорил доктор.

Уже в воздухе я развернул руку и ударил рукояткой ножа чуть выше виска, а сразу следом — кулаком под дых. Он завалился, застонал. Я накинулся сверху, прижал его к полу и приставил острие к горлу.

— Дёрнешься — и ты труп, — прошипел я.

— Не убивай… не убивай… — хрипел он.

Я всмотрелся — лицо незнакомое.

— Ты кто еще такой? — процедил я.

На его шее выступила капля крови — я слишком плотно прижал нож. В груди поднялось дикое, звериное желание ликвидировать его сразу. Он — угроза и для меня, и для моей группы. Но я сдержался. Информация важнее. Убить всегда успею.

И тут сзади раздались шаги. Тяжёлые, бухавшие по полу сзади меня.

Я уже был готов чиркнуть по горлу поверженного противника, чтобы во всеоружии встретить нового врага, но выдохнул с облегчением. Потому что в избушку ворвался Ворон. Услышав шум, он прибежал первым.

— Я же сказал вам не высовываться, — бросил я.

Но в моем голосе упрёка не было.

— Такой грохот, явно тебе нужна помощь… — буркнул Ворон и с интересом уставился на одинокого зэка. — Это что еще за блатота?

Вместе мы связали пленного его же брючным ремнём, усадили на лавку.

— Полегче… Я вам не враг… Вы — та самая группа… — проговорил незнакомец, тяжело дыша. — На которую мой отряд охотится.

— И кто ты такой? — прорычал Ворон.

— Меня зовут Олег. Но все называют Сергеич. Я вам не враг, зуб даю.

— Ты один здесь? — спросил я.

— Да.

— Где остальные?

— Я ушёл от своей группы. Сбежал. Не стал выполнять условия, которые поставили нам эти чертовы вертухаи.

— И какие же это условия? — прищурился Ворон.

— А вы будто не знаете? — так же прищурился в ответ Сергеич. — Эти мрази затеяли кровавые игры. Задумали стравить наш отряд и вашу группу. Ну, типа, чтоб мы друг друга грызли… А победителям — бабки. По пять лямов на рыло.

— О как… — присвистнул Ворон… — А нам ничего не обещали. Ну, мы, так-то, просто сбежали. Хе.

— И теперь за нами идут твои кореша? — уточнил я, хотя и так об этом прекрасно знал.

— Да. Вам нельзя здесь оставаться. В этой хате. Долго нельзя.

— Где они? Далеко?

— Я не знаю. Я шёл налегке, много прошёл. Думаю, что оторвался сильно… Пока, наверное, ещё далеко. Но, судя по всему, проход здесь один — вдоль реки. Скоро и они будут.

— Они ночью пойдут? — спросил я.

— Нет. Ночью не будут делать переход. Бздят. Да и не видно же ни зги… Зенки выколоть о сучья — как два пальца об асфальт.

— Значит… — я задумчиво потер подбородок. — Появятся здесь не раньше утра. Или, если утром выйдут, даже к полудню завтрашнего дня.

— Я не знаю точно, — пожал он плечами.

— А какого хрена ты вообще здесь делаешь? — спросил я.

— Ну я же сказал, — вскинулся он. — Я смылся от них. Я не хочу в этой байде участвовать. Я решил подарить себе свободу. Встал на лыжи и нашел избу. Думал ночку перекантоваться — и дальше деру. В путь…

— Ушёл, говоришь, один? — спросил я.

— Как видишь, один, — кивнул Сергеич.

Я заметил в углу старый брезентовый рюкзак, открыл его. Внутри — банки тушёнки, какие-то консервы, крупа, сухари.

— А это откуда у тебя?

— Нам выдали, — сказал он просто.

— Выдали… — я поморщился. — Неравные условия в этой вашей игре. А мы без съестного.

— Ну, вы же, говорят, сбежали?

Про себя отметил: доктор что-то ни словом не обмолвился, что у группы «Б» есть какие-то продукты, припасы. Должен он был заметить, хоть и рохля полуобморочная. Но вслух я ничего этого не сказал — сделал вид, что поверил зэку.

Ворон тем временем позвал остальных, и вскоре наши вошли в избушку, таращась на пленника.

— Это ещё кто? Это зэк? — воскликнул мажорчик. — Господи, убейте его немедленно! Он опасен для нас! Разве вы не видите, как он на нас смотрит⁈ Не смотри на меня, животное!

Я протянул ему нож:

— На, прирежь. Раз он тебя так раздражает. Ну? Бей в сердце, но учти — там ребра. Острие застрять может. Если хочешь чтобы без костей, режь горло. Но смотри, не испачкайся, кровищи-то много будет. Кроссовочки изгадишь.

— Я?.. э-э… Но… почему я? — попятился Костя. — Я. никогда, слышите… никогда не убивал людей…

— Всё бывает когда-то первый раз, — усмехнулся я. — Режь, Костя.

Сергеич напрягся, приняв мои слова за чистую монету. Дернулся и выкрикнул, завидев Евгения Петровича:

— Эй, профессор! Доктор! Как там тебя? Интеллигент, так тебя и так! Ну ты