– Тебе не присвоить чужой труд! – в тон ей ответила Аделина.

Воздух между ними уплотнился и мерцал от сконцентрированной до предела магии, которую Вальдемар по-прежнему не видел, но, обладая богатым жизненным опытом, не сомневался в её наличии. Он всё же предполагал, что до драки между сёстрами дело не дойдёт. Родная кровь всегда сумеет договориться. А вот ему, существу постороннему, как и всем, кто забрался с ним на террикон, нужно готовиться… Нет, на победу он не рассчитывал, а вот продать свою жизнь подороже можно попробовать.

– Книга моя! – твердила Аделина. – Мне она и достанется!

– Это мы ещё посмотрим! – отвечала Корделия.

Вайс был близок к тому, чтобы воскликнуть «Да гори оно всё огнём!» и сжечь книгу стихов прямо сейчас. Но тогда разъярённые волшебницы попросту размажут и его и друзей по террикону ровным слоем в несколько микрон. Пока книга у него в руках, а магички спорят, есть шанс найти выход.

«Хотя, кого я обманываю? – подумал Вальдемар Карлович. – Шанс-то есть, но он один к миллиарду…»

Он по-прежнему изо всех сил пытался услышать хотя бы отголоски магических плетений, которыми пользовались Аделина с Корделией. Несмотря на весь опыт сканирования мирового аэра, отточенный годами, ничего не получалось. Так ученик-первогодок пытается воспользоваться истинным зрением, а оно не даётся. Но Вальдемар старался. Интуиция, которая прежде никогда не подводила, говорила ему – надо, брат, давай работай!

И не обманула.

Смрад магии Тьмы – что-то среднее между формалином в прозекторской и десятилетие не чищенным коровником – резанул вначале по краю сознания, а потом ввинтился ржавым саморезом в основание черепа.

Через мгновение померк даже скудный свет с затянутого тучами неба. Сотни летающих тварей, размером от белки до коровы, плотно облепили защитный купол Исаева. Они бились о магическую стену. Задние напирали на передних, пытаясь прорваться внутрь, давили. Хлопали крылья – оперённые, кожистые, покрытые мехом. Клацали пасти. Сверкали глаза.

Сперва Вайс подумал, что уши ему заложило от напора чёрной магии, но спустя мгновение сообразил – порождения демонического мира не могли прорвать защиту профессора, но своим напором сжимали её. Росло давление воздуха внутри.

Магички, как по команде, обернулись и уставились на атакующих демонов.

В этот миг пришла беда откуда не ждали.

Кто же мог предполагать нападение из-под земли?

Суставчатая лапа с кривыми когтями высунулась из породного отвала и сграбастала Вальдемара за штанину. Маг отмахнулся тростью. Зашипела, сгорая, гнилая плоть мертвяка. Но и сам Вайс потерял равновесие, покачнулся, взмахнув руками. Книга взлетела, раскрываясь, подобно диковинной птице. Аделина прыгнула, как пантера, хватая артефакт. Не отстала от неё и Корделия, взвившаяся ввысь, как лосось, идущий вверх по реке на нерест. Они вцепились в книгу мёртвой хваткой – так утопающий хватается за весло.

Вайс отвлёкся, избавляясь от когтистой лапы, а когда поднял взгляд, магички уходили – каждая в свой портал, – сжимая в руках половинки сборника сонетов Ансельма де Турье. Магические проходы захлопнулись, оставив на верхушке террикона донецких волшебников, чёрную тучу летучих демонов и… И поэтов из другого мира, рядом с которыми растерянно застыли слуги и помощники Корделии и Аделины.

Исчезновение магичек немедленно сняло чары с друзей Вальдемара. Али ибн Рашид открыл глаза, как ни в чём ни бывало, выудил из кармана медную лампу и разразился длинной тирадой на магрибском наречии. Вайс разобрал на слух только упоминание Сулеймана ибн Дауда (да благословит его Аллах и да приветствует). С жалобным криком джиния втянулась в лампу подобно облаку. Ансельм, не проронив ни звука, упал на землю.

Поднимая трость в пятую позицию, Вайс направил её на кота.

Огромный и пушистый белый зверь повёл себя на удивление разумно. Он бережно опустил на дроблёную породу лишившегося чувств Квентина де Грие, а потом поднял обе лапы вверх:

– Не шалю, никого не трогаю, и ещё считаю долгом предупредить, что кот древнее и неприкосновенное животное! – глаза его округлились до размера блюдец чайного сервиза. – Не убивайте меня, я вам пригожусь…

– Что-то я не вижу у тебя сапог, – буркнул Вальдемар.

– Уж поверьте, господин маг, не сапоги делают кота учёным!

– А что? Усы, лапы и хвост?

– А ещё когти и клыки! И они на вашей стороне. Кстати, грандиозный, ни с чем не сравнимый ум тоже.

– Меньше болтай, праправнук Баст! Подтащи поэтов в середину площадки и охраняй. Головой отвечаешь!

– Попрошу обращаться ко мне на «вы»! – возмутился кот. – Меня зовут Иоганн Себастьян Джузеппе Теодор ди Гатто!

– О, Великие Силы! – вздохнул Вальдемар Карлович. – За что мне всё это? Выполняйте приказ, вольноопределяющийся ди Гатто!

– Есть, сэр!

Обстановка продолжала внушать серьёзные опасения. Послушная магии Исаева, над Петровкой разразилась гроза. Тугие струи ливня били в летучих демонов, растворяя их без остатка, но на смену тварям появлялись новые. Террикон шевелился, словно оживал. Вайс понимал, что это разупокоенные мертвецы и прочая мерзость пытается подобраться к ним снизу. Пока что магия, пропитавшая вершину, сдерживала их, но это ненадолго.

– Объявляю совет в Филях! – сказал Вальдемар соратникам. – Какие будут предложения?

– А давай расплавим всё, что у нас под ногами! – воскликнул Могулия. – Потом остудим. Крепче бетона будет!

– Неплохая мысль… Если бы мы ещё могли воспарить, пока оно будет плавиться и застывать. Давай пока просто точечно магией Огня на глубину десять-пятнадцать метров. Пощекочешь их?

– А пощекочу! – обрадовался Вано.

– Игорь! Следи, чтобы он беды не наделал. Если сильно разгуляется, останови.

– Как скажешь, командир.

– Теперь ты, Эд. У друидов есть что-то на подобный случай?

– Эх, давненько я не заставлял растения служить мне… – вздохнул Покроу и почесал рыжую шевелюру. – Тут главное сосредоточиться.

Он сделал пару шагов в сторону и закрыл глаза.

– Теперь отвори Сезам моего любопытства, о непобедимый борец с джиннами. Что делать будем?

– О, неотразимый булатный клинок донецких магов, – не остался в долгу Али ибн Рашид. – Позволь мне разбираться с летающими тварями, ибо устремлён я к небесам и в радость мне упоение воздушным боем.

– Что я могу возразить? Только не забывай звёздочки на фюзеляже рисовать.

Вайс повернулся к профессору, который продолжал играть, но петь уже не мог – охрип. Исаев то хмурил брови, то морщил нос или подмигивал. И, повинуясь его гримасам, ливень становился то сильнее, то слабее. Струи дождя летели то вертикально вниз, то почти параллельно земле. Молнии били одиночными и очередями. Жаль, что чудовищных порождений Тьмы не становилось меньше. Но их не становилось и больше, а это уже неплохо.

– Что будем делать, Слава? – Вайс редко называл друга по имени, но сегодня как раз тот