Оранжевое солнце уходило в закат. Повеяло прохладой.

— Поднимусь на крышу, осмотрюсь, — сказала я, двинувшись к зданию.

Стас перехватил меня за руку и притянул к себе. В ненавязчивом поцелуе, сказал мне в губы:

— Только быстро.

— Ладно.

Вооружившись пистолетом, я вернулась в серые коридоры здания. На закате дня теперь все выглядело совсем мрачным, серым и безжизненным. Выставив наруч на полную мощность, я поднялась по неподвижному эскалатору на четвертый этаж, оттуда, дернув железную дверь, по узкой лестнице поднялась на крышу. На огороженной крыше вентиляционные трубы тянулись с трех сторон, слева виднелась непонятного назначения пристройка.

Присев рядом с пристройкой, вскинула винтовку к плечу, в оптической сетке оглядев территорию: движения не видно, дорога впереди пуста; не летали даже птицы. Я минут пять смотрела в прицел, но раненого в ногу бандита так и не обнаружила.

С винтовкой где-то притаился? Вряд ли. Скорее, озабоченный ранением, прятался в лесу.

От северной позиции перешла к восточной. После посмотрела в сторону холмов — возвращался Гаврила.

По лестнице пустилась на четвертый этаж, затем по эскалатору на третий…

«Помогите» — донеслось из коридора.

Молча всматриваясь в темноту, я некоторое время не шевелилась.

«Помогите! Пожалуйста…» — умолял слабый женский голос.

Крепче сжав пистолет в ладони, я шагнула вперед.

— Где вы?

«Здесь».

Миновав три дверных проема, за уцелевшим мутным стеклом очередного магазина я увидела неподвижный блеклый свет, похожий на тот, коим подсвечивал обычно наруч. Я встала по другую сторону двери; привалилась спиной к бетонной стене и громко спросила:

— Где вы?

В дверь не грохнул выстрел. Вместо этого тихий женский голос сразу и жалобно ответил: «Здесь. Я ранена…».

Оставаясь в укрытии, пальцами толкнула дверь — она со скипом открылась. Я заглянула внутрь.

В то время как молодая смуглая женщина с заплетенными в косу каштановыми волосами нагло ухмыльнулась мне из глубины комнаты, на порог выступила другая — здоровая и квадратная как шкаф. Хорошенько так врезала мне по лицу прикладом пистолета, повалила на спину и обезоружила. Толком не успела ничего понять, а та уже, сжав пальцы в кулак, надо мной замахнулась…

Что есть силы, я ладонью ударила ее в горло. Кулак надо мной сразу разжался, а дамочка закряхтела.

— Слезь с меня! — оттолкнула ее ногой.

Я бросилась к пистолету на полу, как вдруг другая набросилась и начала душить меня, зафиксировав в локтевом сгибе.

В глазах потемнело.

Глава 7

Я очнулась в багажнике незнакомого кроссовера. У стройбазы такой не стоял.

Машина покачивалась и скрипела, мотор ревел. Со связанными веревкой руками и ногами я чувствовала каждую яму грунтовой дороги, и, затаив дыхание, слушала, как не предназначенный для бездорожья автомобиль с шумом погружался в глубокие лужи и буксовал по грязи.

Первое время я пыталась выбраться из веревок, содрав кожу до кровавых ран в попытке вытянуть запястья, но никак. Тот, кто вязал узлы, знал, что делал.

Из подручных средств в багажнике все оказалось бесполезным. Мне никак не поможет синяя изолента, или еще одна веревка в ногах.

— Да как же так… — шепнула я, тревожно осматривая тесный багажник, в котором нельзя было вытянуть ноги. Крикнула в салон: — Что вы сделали с остальными?

В ответ тишина.

— Что вы с ними сделали? — опять попыталась я.

Грубый женский голос с неохотой отозвался:

— Ничего.

— То есть… они живы?

— Сказала же, — огрызнулся тот же голос. — Теперь заткнешься?

Мне могли солгать, я знала это. И все же, сказанное прозвучало не как легкомысленная ложь, а скорее как неприятное признание. Люди, у которых в чести действовать наверняка, — палить из оружия и брать то, что нужно силой, — вдруг вынуждены оказались действовать тайком: заманили меня и втайне от группы утащили.

Несколько часов пришлось терпеть тесный багажник, а потом, когда за бортом совсем стемнело, скрипучий кроссовер свернул в лес.

К тому времени, когда похитительницы соизволили поднять дверцу багажника в лагере уже горел костер. На углях грелся чайник, прямо на земле лежала еда: зеленый хлеб, вяленое мясо и открытая банка тушенки. Вместо ламп по периметру лагеря светили три фонарика.

— Что вам от меня надо? — выразила осторожное недоумение от того, что меня все же похитили, а не убили.

— Серебряные пластины нам нужны, — спокойно проговорила женщина с длинной косой. Присев на бревно возле костра добавила: — И много.

— У меня нет пластин.

— У тебя, может, и нет, а у Верховного командования их достаточно.

В тот самый миг, когда она вынула из кармана мою коричневую обложку с документами, мне стало совсем нехорошо.

— Говорят, вертолет у Пилота был синим, — продемонстрировала мне фотографию с обложки, где я с братом и сестрой на фоне синего вертолета.

— Как вы поняли? — без попытки доказать обратное, перешла я сразу к делу. Села поудобнее в багажнике.

— Стало интересно, чего тот бродяга бросился к тебе в ноги. Перехватили его, поговорили и поняли насколько можем стать богатыми, если то, что он сказал, правда.

Взгляд смуглянки сверкнул, а скулы будто бы стали острее, придав ее лицу хищное выражение.

К багажнику подошла блондинка с короткой стрижкой и молча поднесла к моим губам алюминиевую кружку с водой. Предложенное я выпила до последней капли.

— На еду не рассчитывай, — предупредила она. — Через три дня вручим Командованию, там накормят.

— А ты чего сразу к Командованию не пошла? — опять заговорила смуглянка, закурив сигарету. — Там тебе и дворец, и еду… В роскоши бы жила. Чего с этими увязалась?

— Не твое дело.

Снисходительно ухмыльнулась. Затем посмотрела на мускулистую шкафоподобную подругу, распорядившись:

— Закрывай.

И блондинка захлопнула багажник.

Мне нисколько не хотелось есть. От усталости заснула быстро, но когда в ночной тишине раздался оглушительный выстрел, я дернулась, со страху распахнув глаза. Стреляли не в меня. Чтобы посмотреть в окно багажника, встала на колени.

В лагере угасал костер. Вооруженная пистолетом смуглянка вернулась в спальный мешок, положив пистолет рядом. Мой взгляд метнулся в сторону, где спала блондинка — по спальному мешку, там, где должна быть голова, расползалось темное пятно…

После случившегося мне еще долго не удавалось сомкнуть глаз. Только к рассвету я задремала, а когда посветлел горизонт, скрипнула водительская