— Надеюсь, вы привезли из своей поездки какие-то предложения, как с этим бороться, Том, — оставив охранника Томпсона на попечение местной охраны, Том и Эстер пошли к восточному входу в Белый Дом.

Эстер продолжала шутить, заставив Томпсона напрячься. Такое поведение личного секретаря президента было не совсем обычным. Мисс Таунсенд могла пошутить при встрече, но затем сразу переключалась на деловой тон. Похоже, в политикуме США назревает очередная «схватка бульдогов под ковром». Тогда Эстер, которая никогда не скрывала своего хорошего отношения к Тому, пытается его предупредить об этом таким совеобразным способом. Задумавшись, Томпсон не ответил на очередную шутку и тогда Таунсенд спросила.

— Простите, генерал, вы нормально себя чувствуете? Вы ведь недавно из больницы…

— Эстер, вы немного ошиблись. Я не из больницы, я из госпиталя «Мэш». А его пациенты, как известно, выздоравливают на все сто с лишним процентов… либо умирают.

— Если «Мэш», тогда никаких вопросов, — сериал про госпиталь времен Корейской войны стал вновь очень популярен с началом «Азиатской войны», поэтому шутку Томпсона секретарь поняла легко. — Но если вдруг и «Мэш» не совсем справился, вы только скажите…

Шутить Эстер перестала и до лифта они дошли в полном молчании. В лифте Таунсенднеожиданно заявила.

— Послушайте, Том. Я надеюсь, ваш приход не будет означать новых неприятностей… У Теда их и без того по горло, с этой чертовой войной…

Томпсон лишь молча пожал плечами. Он подумал, что ему самому этот визит может принести кучу неприятностей. Особенно сейчас, когда Джо-Джим порезвились в Штатах на всю катушку. Если найдется кто-то в АНБ или ФБР, достаточно умный и высокопоставленный, чтобы инициировать расследование этой череды происшествий с богачами… Сам не раз участвовавший в таких делах, Том великолепно понимал, что при желании и приложении соответствующих усилий вычислить можно все. Даже если не будет доказательств, достаточных для привлечения к суду, осадок все равно останется, как в том анекдоте про найденные ложечки. Оставалось надеяться, что в рядах «Агентства Которого Нет» и среди «людей в черном»[31] такого «Шерлок Холмса» не найдется…

Когда Том и Эстер вошли в кабинет, Эдвард Мур Кеннеди читал. Вельш-терьер Чарли, потомок того самого Чарли, любимца президента Джи-эФ-Кей и всей семьи Кеннеди, с вьющейся рыжеватой шерстью, свернулся клубком на коврике у кресла президента. Увидев знакомых, он приподнял голову и посмотрел на Кеннеди. Убедившись, что хозяин не возражает, Чарли вскочил ивесело виляя хвостом, подбежал к Тому. Деловито обнюхав брюки гостя, он игриво ткнулся головй в руку Томпсона. Но тут президент встал и, приказав: — Чарли, место, — улыбаясь фирменной улыбкой клана Кеннеди, двинулся навстречу Томпсону.

— Здравствуй, Том. Рад вас видеть после столь долгого отсутствия. А уж как рад Чарли, ты сам успел заметить. Проходи, садись и расскажи наконец о своих военных приключениях.

— Да, но если он привез очередные плохие вести, — заявила Эстер, — я его лично пристрелю. И никакой фронтовой опыт ему не поможет. — Она направилась к выходу: — Ну, оставляю вас наедине. Ведите себя хорошо, не деритесь.

Обменявшись рукопожатиями, они уселись в стоявшие в стороне кресла у журнального столика. На нем уже стояли два бокала, бутылка висконсинского бренди и лежала нетолстая кожаная папка.

— Наливай, Том, — предложил президент. Чарли, вновь устроившийся на коврике, не спускал с Томпсона глаз, время от времени негромко постукивая своим коротким хвостом о пол. В кабинете, на первый взгляд, царила атмосфера спокойствия и домашнего уюта. Вот только вид президента, заметно для Тома нервничающего, показывал, что не все так просто, как кажется. И бренди он глотнул как то слишком поспешно.

— О твоих приключениях я уже осведомлен, — резко сменил тон Эдвард. — Поэтому перейдем сразу к главному вопросу. Ведь это вы один из главных инициаторов проекта «Фалькенберг»? Вот и расскажите мне о нем своими словами.

Пришлось Тому пересказывать президенту уже рассказанное недавно Брэнду. Томпсон объяснял Кеннеди, что наличие двух сверхдержав является объективной реальностью и, если американцы и русские не хотят оказаться в роли Рима и Парфии, двух древних сверхдержав, истощивших друга в бесконечных войнах и павших под ударами варваров, им необходимо научиться находить общий язык. А еще лучше — действовать вместе, управляя Землей к своей выгоде. Если вести дела вместе и поддерживать друг друга, то остальные страны со временем просто превратятся в вассалов, не способных проводить самостоятельную политику.

— Почему вы считаете, что русские согласятся на это и не попытаются нас обмануть? — спросил Кеннеди, выслушав короткое резюме Тома.

— А что они от этого выиграют? Возвращение к прежней конфронтации?. Нет, пока у власти были предыдущие поколения, фанатики и романтики революции, они ни за что не согласились на подобную комбинацию. Даже самый прагматичный из них, Сталин, не смог бы выйти из ограничений, диктуемых идеологией. Сейчас же у власти находятся более прагматичные политики. С ними можно договориться. Если уж мы договорились о совместных действиях со Сталиным… — Том на мгновение замолчал, задумавшись. Потом добавил. — Единственное, по моему мнению, условие, которое мы должны соблюдать — не пытаться их обмануть. Может это и будет сулить сиюминутные выгоды, в стратегическом плане рано или поздно это закончиться разрывом отношений и новой, еще более ожесточенной конфронтацией.

— Я тебя понял, Том. Но предвижу большие трудности и сопротивление внедрению этой программы. Даже у нас половина сенаторов, которых конфиденциально ознакомили с докладом, оказались против. Какое же противодействие этому окажут лоббисты корпораций, связанных с той же английской экономикой… — президент сомневался, и в общем-то его можно было понять. — Тут с Азиатской войной множество нерешенных проблем, в экономике предкризисная ситуация, а вы еще подкинули такое…

— Извини, Тед, — серьезно ответил Том. — Но по-моему сейчас самое удачное время для запуска «Фалькенберга». Русские озабочены нашей оккупацией Ирана. Так? — Кеннеди утвердительно кивнул. — Но мы можем напомнить, что договоры одна тысяча девятьсот двадцать первого и двадцать седьмого годов иранское правительство не денонсировало до настоящего времени. А значит статья шесть договора двадцать первого года продолжает действовать и русские могут ввести войска в оставшиеся неоккупированными части Ирана. При Сталине они пытались создать азербайджанскую республику на территории Ирана. Думаю, и сейчас они согласятся на такой договор. Тем более, если мы разрешим им ввести войска в Тегеран. А также выполним соглашение по Ираку.