Я представляю, как здесь всё будет достроено, как территория будет вымощена камнем — материала для этого уже добыто достаточно. На территории шахты появятся цветочные клумбы и декоративные деревья. Почему бы и нет? Промышленность не должна быть уродливой.

Мечтать не вредно, вредно не мечтать. Я окидываю взглядом кишащую работой площадку и задаю управляющему животрепещущий вопрос:

— Константин Владимирович, — начинаю я, стараясь говорить спокойно, хотя внутри меня бурлит азарт, — наши внутренние потребности в угле скоро составят от тысячи двухсот до полутора тысяч пудов в сутки. Сможет ли ваша шахта обеспечить такие потребности?

Глава 7

Мечтать не вредно, вредно не мечтать. Я окидываю взглядом кишащую работой площадку и задаю управляющему животрепещущий вопрос:

— Константин Владимирович, — начинаю я, стараясь говорить спокойно, хотя внутри меня бурлит азарт, — наши внутренние потребности в угле скоро составят от тысячи двухсот до полутора тысяч пудов в сутки. Сможет ли ваша шахта обеспечить такие потребности?

Управляющий на секунду задумывается, что-то прикидывая в уме, затем быстро и уверенно отвечает:

— Без проблем вне всякого сомнения.

— Что вам для этого нужно? — задаю я уточняющий вопрос..

— Сейчас ничего особенного, — пожимает плечами Константин Владимирович после некоторого раздумья. — Просто нужно всё доделать, довести до ума. Отладить механизмы, организовать работу как часы. Еще раз проверить как организован сам процесс.

— И когда это станет возможным?

— Полагаю к зиме, — отвечает он, глядя на дымящиеся трубы паровых машин.

На самом деле я задал, наверное, совершенно идиотский вопрос. Полторы тысячи пудов в сутки — это двадцать четыре тонны угля. Много это или мало? Это на самом деле вообще-то акая-то абстрактная цифра. Я её откровенно взял с потолка, потому что даже примерно не знаю реальных потребностей — да, скорее всего, и никто еще не знает. Уголь, тем более бурый и такого качества… Кто вообще с таким сталкивался?

Я решаю копнуть поглубже:

— А вообще, что вы можете сказать о нашем предприятии? Ведь, скорее всего, такого больше нигде в России нет.

Константин Владимирович нахмурился, обвел внимательным взглядом территорию шахты и, помолчав, медленно произнес:

— Паровые машины однозначно слабоваты. То, что их две, — хорошо, но было бы лучше, если бы они были пятидесятисильными. Если одна выйдет из строя, вторая не справится с нагрузкой.

— То есть вы хотите сказать, что нам нужно установить здесь более мощные машины? Или ещё одну в дополнение?

— Ещё одна не помешает на случай аварии, — начал рассуждать управляющий, смотря куда-то вдаль. — А насчёт большой мощности я не уверен. Конечно, если менять, то на пятидесятисильные машины — это без всяких сомнений. Но заводские инженеры утверждают, что даже эти машины можно улучшить, сделать более надёжными и увеличить их мощность раза в полтора.

— А что для этого нужно? — моё любопытство разгорелось всё сильнее.

Тем более, что совершенно неожиданная простановка вопроса. Мне, честно скажу, такая постановка вопроса даже не приходила в голову.

— В первую очередь грамотные, квалифицированные кадры, — весомо отвечает Константин Владимирович. — Инженеры, техники, мастеровые. Соответственно станки металлообрабатывающие. обязательно другие котлы. Заводские инженеры говорят, что конструкция машин и их качество на заводе сейчас улучшаются практически непрерывно, чуть ли не каждый день. Так что вполне возможно, что модернизация машин окажется нам по силам.

Я киваю, собираясь с мыслями:

— Значит, для этого нам нужен собственный мощный технический отдел и производственная база, чтобы многое можно было делать своими силами.

— Что-то вроде того, — соглашается управляющий.

Я не унимаюсь и продолжаю гнуть своё:

— А каковы наши возможности при нынешнем положении дел? Я имею в виду, когда вы закончите строительство, всё наладите и у вас будут только нынешние рабочие?

— В любом случае на поверхности не хватает рабочих, — качает головой Константин Владимирович. — В забоях их достаточно, особенно если заработает паровой отбойный молоток. А на поверхности откровенно мало — нужны люди для сортировки, погрузки, обслуживания механизмов.

— И какой суточной добычи вы можете добиться? И когда?

— Две с половиной тысячи пудов к весне, — уверенно говорит управляющий.

Две с половиной тысячи пудов — это сорок тонн! Это только на первый взгляд много. если мне не изменяет память, то в двадцатом веке шахта давала на пике несколько сотен тонн ежедневно. Конечно она была совершенно не такой и коллектив был несколько сотен человек.

Я достал записную книжку и просмотрел свои расчёты, сделанные ещё тогда, когда мы решили открыть шахту. О таких объёмах добычи и ценах мы даже и не мечтали. Матвей Филиппович во время обеда сказал, что наш уголь легко будет продаваться по сорок копеек за фунт. Это значит, что килограмм будет стоить рубль, а пуд — шестнадцать рублей. Те расчеты кажутся даже смешными, одна цена реализации, которая фигурировала в них чего стоит: десять копеек за фунт, а влажность пятнадцать процентов. сейчас даже смешно читать. И удивительно как далеко мы шагнули от того времени.

Посчитаем на ходу: берём за основу пятьсот пудов, их рыночная стоимость составляет восемьсот рублей. В день! Две с половиной тысячи пудов — это четыре тысячи рублей в день!

Сейчас, когда шахта только запускается, прибыли от неё копеечные. Но когда она заработает на полную мощность, то в буквальном смысле может стать для нас золотым дном. А если ещё и начать наращивать её мощности…

— Что вам понадобится для дальнейшего увеличения добычи? — спрашиваю я, пряча свои записи.

Константин Владимирович задумчиво смотрит на забой:

— Пока ничего конкретного. Я ещё недостаточно владею хорошо ситуацией и не совсем понимаю, с чем мы имеем дело. Я ознакомился с некоторыми отчётами коллег, ведущих разведку угольных месторождений здесь, в Центральной России. И у меня сложилось впечатление, что нам просто очень крупно повезло — мы сразу наткнулись на такой уникальный пласт. Конечно, уже найдены и более богатые пласты, есть места, где можно даже вести открытую добычу, но нигде ещё не описывалось такое высочайшее качество угля. Наш уголь не сильно уступает углю Новороссии и почти такой же, как английский. Но неизвестно, весь ли пласт такой или это просто мощное вкрапление. К следующей весне я смогу дать вам точный ответ на этот вопрос.

— Отлично! — не скрываю я своего удовлетворения. — К тому времени мы, надеюсь, научимся работать с паровыми машинами, у нас появится необходимый технический отдел, а вы подготовите необходимый персонал для расширения шахты. Пока