«теремными затворницами», чья деятельность ограничивается исключительно домашними обязанностями и посещением церкви, а отношения в семье выражаются одной емкой фразой: «Жена да убоится мужа своего». Процесс «заключения» в терем был, вероятно, очень не прост, ибо кротости и покорности
у жительниц Руси было ничуть не больше, чем у представительниц других народов. Византийские хроники зафиксировали сведения о женщинах, сражавшихся вместе с мужчинами и одетых как воины, что смогли обнаружить мародеры, раздевавшие тела павших. Имеются свидетельства о сражавшихся в знаменитой решающей Куликовской битве (1380) с монголо-татарскими войсками юных княжен — Феодоры Пужбольской и Дарьи Стародубской. Не давали себя в обиду россиянки и в мирное время. В свод законов князя Ярослава Мудрого даже пришлось внести специальные статьи о женских драках и наказаниях тем, которые «бились» и «лаялись», и особый штраф — за нанесение побоев собственному мужу. В княжеских семьях жены, разумеется, не опускались до рукопашной, но отстаивали свои права, и в частности супружеские, очень жестко, и эта борьба выплескивалась за стены княжеских домов.
Галицкий князь Ярослав Осмомысл (?-1187) не захотел жить с женой Ольгой, дочерью князя Юрия Долгорукого, основателя Москвы. Спокойный и мягкий, он объявил миру о своей любви к некоей Анастасии, или Настаске, как пренебрежительно прозвали эту женщину его приближенные, и о своем желании открыто жить с ней. Князь даже решил отдать престол детям «Настаски» в обход законных наследников. Кончилась эта история трагически для последней. Оскорбленная княгиня покинула владения мужа и уехала в Польшу, но враги князя и его возлюбленной остались. Выбрав удобный момент, сторонники законной княгини (вероятнее всего по ее указу) схватили влюбленного князя, заточили его в темницу, а несчастную Настаску, обвинив в ворожбе, сожгли на костре как ведьму. Случай исключительный для России, которую в отличие от Запада, где тысячами безвинно погибли обвиненные в колдовстве женщины, миновала «охота на ведьм».
К любовной страсти, сыгравшей столь роковую роль в жизни галицкого князя и плотской любви как таковой Церковь относилась очень строго. Телесное удовольствие в супружестве не поощрялось. Сексуальная жизнь была под постоянным надзором, и средневековые муж и жена никогда не были одни на супружеском ложе — «тень проповедника всегда витала между ними». Признавая, что главная цель брака — обеспечение продолжения рода и только во вторую очередь лекарство от страстей, Церковь всегда стремилась внушить супружеской паре сексуальную дисциплину. При этом различалось много способов занятий любовью, рекомендовалась умеренность супружеского удовольствия с предостережением злоупотребления предварительными ласками, возбуждением и прерванными актами, которые отвечали бы только сладострастию или являлись бы обходным путем контрацепции. Были установлены периоды воздержания: во время поста, накануне воскресенья и больших христианских праздников. Примером для благочестивых христиан служил король Людовик IX (1214–1270), впоследствии канонизированный и получивший прозвание Святого. Одаренный горячим темпераментом монарх страстно любил свою очаровательную жену Маргариту Прованскую, но, тем не менее, умел обуздывать свою сексуальность согласно всем религиозным предписаниям. Впрочем, как сплетничали его подданные, в крестовый поход Людовик IX отправился именно для того, чтобы свободно предаться законной любви. В Париже за строгим соблюдением всех предписаний и сексуальной жизнью королевской четы строго следила королева-мать и духовник.
Имелись, впрочем, некоторые отцы Церкви, такие как святой Бонавентура и святой Фома, которые признавали, что половой ату и сексуальное удовольствие поддерживают любовь и способствуют созданию, в том числе и у животных, «тихой совместной жизни».
В средневековых трактатах о браке так уточнялись пределы супружеского долга: «Мужья должны дать понять своим женам, что не собираются быть служителями их сладострастия, а только помощниками в их надобности». Напоминалось также, что «женой пользуются на глазах ангелов и Бога», и, «когда снимаете свои одежды, покройтесь учтивой стыдливостью и не покажетесь голыми ни в потемках, ни днем, ни ночью». Впрочем, средневековые представления о воспроизводстве включали в себя понятие, что в момент оргазма женщина испускает собственные семена, которые необходимы для зачатия. Это несколько примиряло с удовольствием, которое она должна была получать, и в специальных трудах давались подробные и чрезвычайно откровенные указания, как этого добиться. Очень жестким было отношение к гомосексуализму (содомии), унаследованное от древнеиудейских сексуальных табу. Содомия считалась одним из наиболее осуждаемых преступлений, венцом иерархии всех пороков, и именно она была одним из основных пунтуов обвинения тамплиеров, жертв знаменитого процесса XIII столетия, возбужденного французским королем Филиппом Красивым. Но гонениям подвергались только простые смертные, высокопоставленные гомосексуалисты и бисексуалы (Вильгельм Рыжий, Эдуард II, Иван Грозный) могли чувствовать себя спокойно и предаваться любви с кем хотели, невзирая ни на канонические запреты, ни на общественное мнение. Впрочем, увещевания Церкви вообще мало влияли на сексуальную жизнь Средневековья, запреты обходились или вовсе не выполнялись. Женщины же, с их извечным стремлением нравиться, полностью отвергли уничижительное отношение к телу, которое принижалось, считаясь «омерзительным одеянием души». И все же, если христианский идеал принижал тело, идеал воинственности прославлял его. Юные герои поэм были не только доблестны, но и атлетически сложены и прекрасны — белокожи, белокуры и кудрявы.
Корпус его крепок, пропорции великолепны,
Широкие плечи и грудь; он был прекрасно сложен;
Могучие руки с огромными кулаками
И грациозная шея.
И кудрявые атлеты и дамы, которых они стремились покорить, постепенно приобретают вкус к роскоши, проявляющейся в любви к богатой, получающей все большую социальную значимость одежде, драгоценностям и определенному комфорту жилищ. Нравы смягчались, менялась жизнь, а вместе с ней и положение женщины, повышение статуса которой ярче всего проявилось в культе Девы Марии, расцветшем в XII–XIII веках. В нем подчеркивалось искупление греха женщин Марией, новой Евой. Подобная реабилитация явилась следствием улучшения положения женщины в обществе, где она хотя и не считалась столь же полезной, как мужчина, но, тем не менее, играла важную роль в экономической жизни. У крестьян в работе она была почти равна мужчине, а занятия женщин высшего класса были хотя и более благородными, но не менее важными. Они стояли во главе гинекеев, где изготовление предметов роскоши — дорогих тканей, вышивок — обеспечивало большую часть потребностей в одежде сеньора и его людей. (В допетровской России знаменитые мастерские боярынь, где изготавливались эти предметы роскоши, повышали престиж семьи и даже могли способствовать карьерному росту его главы.) В XIV веке начались серьезные гонения и на конкубинат, появляется взгляд на внебрачное происхождение как на нечто позорное. Преследования внебрачных связей исходили преимущественно от цехов, которые старались этой, и другими мерами, по возможности ограничить вступление в них. Но некоторые послабления все же давались. Известно, что Лютер разрешил двойной брак ландграфа
