«Я сразу почувствовал, что пою о том, чего больше всего боюсь», – сказал Джерард.

Не хватало только припева. Он появился позже, когда Джерард остался в студии один.

«Мы все пошли выпить кофе, – сказал Рэй, – а когда вернулись через час, Джерард спел потрясающий многослойный припев. Это было так вдохновляюще – слова, которые он пел, мелодия – все это появилось буквально из ниоткуда. Это связало всю песню, связало весь альбом в единое целое. Именно припев придал песне некоторую сбалансированность. В то время как куплеты были полны тревоги, припев вселял надежду».

Рэй стремился к тому, чтобы его гитарное соло передавало напряженное настроение. Он долгое время находился под влиянием Оззи и обратился за вдохновением к его покойному гитаристу Рэнди Роудсу. В ту ночь он лег спать, слушая свои любимые соло Роудса, а проснувшись, сразу же потянулся за гитарой и записал первое, что пришло в голову. Эти спонтанные гитарные партии стали неотъемлемой частью песни.

Так песня обрела форму и вскоре стала той «Famous Last Words», которую мы знаем. Она очень понравилась вернувшемуся Майки, и к группе вернулось приподнятое настроение.

Но проблемы на этом не закончились. В середине сессий Джерард расстался со своей девушкой.

«Я бы предпочел не вдаваться в подробности, – говорил он в интервью спустя несколько месяцев. – Но я впервые за десять лет остался один. Это было действительно тяжело и непривычно. У меня были девушки с семнадцати или восемнадцати лет. Я подумал: „О боже мой, с кем, черт возьми, я теперь буду встречаться?“ Но это придает альбому больше смысла для меня. Это придает ему гораздо большее значение. Это были шестилетние отношения, которые закончились. Это был практически брак. Она знала меня до всего этого, знала меня еще до основания группы. На середине записи – буквально сразу после того, как я закончил вокальные партии и припев к „Famous Last Words“, – я расстался с ней… Это было самое трудное, что мне пришлось сделать, труднее, чем записать альбом. Мне пришлось прилететь и поговорить. Мне пришлось перевезти свои вещи. Это было жестоко… Она была чертовски потрясающей».

Самой сложной для Джерарда стала песня «Welcome to the Black Parade». Первоначально она называлась «The Five of Us Are Dying» – «Пятеро из нас умирают» – и была написана еще во время сессий для первого альбома, но претерпела много изменений, и от первоначального варианта сохранился только куплет.

«Изначально это была своего рода мольба о помощи», – говорил Джерард, рассказывая о том, каким тяжелым и личным ощущалось ее исполнение.

Центральной частью альбома стал трек «Мама», благодаря которому Кавалло уверился в желании стать продюсером группы.

Джерард пытался спеть женским голосом две строчки, изображая Мать-Войну, но чувствовал, что его усилия не окупаются. Когда Кавалло объяснил, чего он добивается, Джерард полушутя ответил, что жаждет пригласить Лайзу Миннелли.

Кавалло тут же взял телефонную трубку и после короткого разговора сообщил: «Обожаю Лайзу Миннелли».

Всего за несколько минут продюсер убедил ее спеть на альбоме, что привело группу в восторг.

«Лайза Миннелли попала в „Темный парад“ потому, что я думал о том, кого бы хотела видеть в нем моя бабушка, – признавал Джерард. – Многие мои решения были основаны на том, что я думал: „А как бы поступила моя бабушка?“»

Альбом получался куда более личным, чем все ожидали.

«Все это ощущалось так, как будто я вылил бензин на все свои проблемы и поджег их», – признавался Майки.

Джерард, в свою очередь, стал одержим Жанной д’Арк, купил бесчисленное количество фильмов о ней и смотрел их в одиночестве в своей комнате, призывая сны, в которых видел, как она сгорает заживо.

Сгореть в огне и восстать из пепла – еще не зная, что клип на «Famous Last Words» будет изображать нечто похожее, группа, не сговариваясь, проделала именно это. Помимо жизненных неурядиц, они сами стремились вывернуть душу наизнанку. Так в особняке появилась Большая комната – место, где они собирались и выговаривались. Помимо группы, там могли присутствовать Роб Кавалло, которого Джерард впоследствии назвал их «психотерапевтом, старшим братом, папой и дядей в одном лице», и адвокат и подруга группы Стейси Фасс.

«Были времена, когда было так трудно работать над этим альбомом, – вспоминал Джерард. – Мы чувствовали, что все переживаем что‑то тяжелое, и это пугало нас, поэтому мы говорили друг другу: „Что ж, нам придется еще раз поговорить в Большой комнате“. Это была комната, которая опустошала наши души. Там мы просто говорили и говорили обо всем без умолку».

«Мысленно мы избивали друг друга, – признавал Рэй. –  Мы добирались до корня некоторых действительно серьезных проблем. Мы проводили часы в этой комнате, ведя долгие разговоры, в то время как маленькие демоны, которых мы все носили внутри себя, выходили наружу. Как бы мы ни были близки, у каждого из нас есть то, что мы храним внутри себя. Независимо от того, сколько времени мы проводим друг с другом, у каждого из нас есть свои скелеты в шкафу. Иногда ты должен отпустить все это. Это лишь одна из тех вещей, что происходили в Большой комнате».

Но в итоге альбом был полностью записан, и оставалось ждать релиза и готовиться к шоу.

«Я счастлив. Я взволнован. Я на нервах, – признавался Джерард. – Я почти безумно счастлив. Я на взводе. Но все хорошо. Такое чувство, что это канун выборов. Ты не знаешь, что произойдет. Ты не знаешь, подстроено ли это. Ты не знаешь, есть ли люди, которые охотятся за тобой. Вокруг все словно в вихре, и это одно из самых удивительных ощущений в мире».

«Cemetery Drive» – 3:08

Добро пожаловать на Черный парад

«Когда смерть приходит за тобой, я верю, что она приходит за тобой так, как ты того хочешь, – описывал Джерард концепцию клипа и, по сути, всего альбома. – Черный седан, или парень на велосипеде, или симпатичная девушка. У нашего героя, Пациента, самое приятное воспоминание детства – это поход на парад со своим отцом. Поэтому, когда он умирает в больнице в трагически юном