Мама, мы все шагаем в ад

«Когда вы начинаете достигать того, что превосходит ваши первоначальные цели, вы обнаруживаете, что на горизонте появляются более масштабные задачи. Наш второй альбом не изменил мир так сильно, как мы надеялись, но теперь, когда люди обратили на нас внимание, у нас появился второй шанс».

Д. Уэй

Несмотря на все трудности, гастрольный тур завершился на позитивной ноте. Концерт в Ньюпорте стал завершающим – их последнее выступление в Великобритании в рамках цикла «Three Cheers» и последнее по‑настоящему серьезное турне, которое они провели почти за год. Их британский промоутер Джонни Филлипс отметил это событие, арендовав бассейн с волновой установкой и горками.

«Началось настоящее безумие, – смеялся Фрэнк. – Мы плавали, мы пили, мы прыгали с водной горки – это было великолепно. Нет ничего лучше, чем веселиться с друзьями».

За это время они превратились из пятерых парней с хорошим альбомом в звезд.

«Всякий раз, отправляясь в тур, ты надеешься, что это будет похоже на круг почета. Мы впервые чувствуем, что заслужили это», – улыбался Джерард.

Но когда My Chemical Romance вернулись домой на Рождество 2005 года, они не ожидали, что дома все изменилось.

«Thank You for the Venom» – 3:41

MCR на Projekt Revolution 2007. Маунтин-Вью, Калифорния.

«Ты понимаешь, что жизнь не стоит на месте, – вздыхал Джерард. – Люди меняются, люди движутся дальше. Меняется район, дороги становятся другими. Это странная вещь. Ты возвращаешься домой и обнаруживаешь, что в неожиданных местах появились торговые центры или что другие магазины закрылись. Ты понимаешь, что пропустил полтора года. К этому нужно немного привыкнуть… Ты как солдат, вернувшийся с войны, – ты полностью контужен, и тебе трудно даже общаться с другими людьми».

Но самое главное – изменилось и отношение к группе. Когда они покидали Нью-Джерси, они были маленькой группой с большими идеями. Теперь они были знамениты, и люди начинали относиться к ним соответственно.

«Шагая по улице, я не позволяю себе ковырять в носу на случай, если кто‑нибудь узнает меня», – полушутя сказал Фрэнк.

Впрочем, привыкать к нормальной жизни не пришлось: вскоре им предстояло превзойти свой успех следующим альбомом.

Эта работа во многом оказалась переломной и в очередной раз подтвердила, что творчество для группы являлось своего рода психотерапией. Обособленный дом с привидениями, завышенные ожидания со стороны лейбла и публики и усугубление проблем с зависимостями и личной жизнью: чтобы создать новую пластинку, каждому из MCR пришлось столкнуться со своими внутренними демонами.

* * *

В начале 2006 года группа засела за черновики, которые родились у них во время прошедшего тура, и в целом осталась довольна результатами, но Джерард отметил, что по сути своей все это – вторая часть «Сладкой мести», и это совершенно не то, что им требуется в данный момент. Они оставили только три песни: «I Don’t Love You», «Disenchanted» and «Dead!». Последняя быстро встала во главу угла, став референсом к новому альбому.

«Она о том, что ты мертв и ты не нравишься людям – это комментарий к группе и к тому, как некоторые люди относятся к нам, – пояснял Джерард. —

Мы хотели сказать: „Вы можете ненавидеть нас, но мы все еще здесь“. Мы хотели сказать: „Вот они мы, и мы стали лучше. Вот они мы, еще более смелые и рисковые, чем когда‑либо“».

«Мы тщательно исследовали то, что делали, – вспоминал Фрэнк. – Мы думали о разных жанрах и разных исполнителях. Если мы начинали работать над темой кабаре, мы шли в магазин и покупали фильмы о кабаре, смотрели их и настраивались на то, чтобы прочувствовать это. Мы не хотели ничего делать наполовину. Прослушивание музыки было для нас почти что ежедневной домашкой. Мы слушали классические альбомы, которые дополняли концепцию, над которой мы трудились… Когда мы с Рэем работали над Revenge, у каждого из нас были свои партии, мы соединяли их вместе, и на этом все заканчивалось. На третьем альбоме мы больше общались и больше занимались сотворчеством».

«Было много предположений относительно того, что мы будем делать, поэтому мы сделали то единственное, о чем никто не думал, – замечал Джерард. – Люди считали, что у нас получится сдержанный альбом, что мы вернемся к нашим корням в стиле подвального панка, люди думали все, что угодно… кроме того, что у нас получится чертовски сумасшедший альбом».

Рабочее название пластинки уже задавало тон – The Rise and Fall of My Chemical Romance. Этот альбом должен был окончательно отделить группу от панк и эмо сцены и затронуть вечные проблемы: Джерард решил посвятить его теме жизни и смерти.

«Отчасти я все еще переживал смерть своей бабушки, – признавал он. – Но я также чувствовал, что никто не говорит правду. Было много групп, которые хотели денег и пели песни о своих подругах и других глупых проблемах белых детей из пригорода. Никто не говорил о жизни и смерти, они просто говорили о глупой-преглупой ерунде. Так что я чувствовал ответственность за это. Я хотел, чтобы альбом был болезненным для людей и в то же время доставлял им удовольствие. Поэтому я подумал, что для меня он тоже должен быть болезненным».

«Hang 'Em High» – 2:47

Он представил себе персонажа по имени Пациент, трагически погибающего молодым в больнице и переживающего самое яркое воспоминание из детства: отец берет его с собой на парад. В основу легло одно из ранних воспоминаний Джерарда о том, как его и Майки еще детьми водили на парад. Он до сих пор видел гигантские платформы и огромные надувные шары, но рассматривал это как идеальную метафору для истории жизни и смерти – это и праздник, и похоронная процессия.

Этот понятный, знакомый всем образ искажался в угоду автора, становясь еще более впечатляющим: колонна торжественно шествовала к больничной койке Пациента, наполняясь персонажами, и концепция становилась все более сложной.

«Когда мы создавали группу, в музыке не было ни сюжетов, ни обстановки, ни запахов, – сказал Джерард. – Сейчас я хочу, чтобы люди, слушая этот альбом, видели конфетти и марширующий оркестр. Я хочу, чтобы они могли увидеть больницу, когда мы поем о ней. У „Черного парада“ есть структура. В нем есть начало, середина и конец. В нем есть действие».

Все это великолепие нельзя было отдать первому попавшемуся продюсеру, и группа провела тщательный отбор. В какой‑то