Мы так и уставились на неё.

– Ну то есть не совсем, – поправилась она. – Сьюзан тяжело больна. Но ей дают одно новое лекарство, и есть надежда, что скоро оно подействует. Я, собственно, за чем приехала: захватить пару вещей и побольше сменной одежды. Останусь пока в Лондоне, поближе к больнице. Нужно, чтобы кто-то был рядом с ней.

– Я могу быть рядом с ней, – сказала я. – Это моя обязанность. Пожалуйста, дайте мне. – Сьюзан нужна мне. О, как же она мне нужна.

– К ней допускают посетителей только раз в день. Согласись, немного. И к тому же только с двенадцати лет. То есть Джейми не пустят.

– У меня в больнице пускали, – возразила я.

– В отделении детской ортопедии могли и закрыть глаза на кой-какие правила. Взрослая пульмонология – другое дело. – Она окинула меня внимательным взглядом. – Ада, ты выглядишь из рук вон плохо. Тебе надо о себе позаботиться.

Всю заботу, на какую я только была способна, я направила на то, чтобы не развалиться на куски.

– От пневмонии Бекки умерла, – сказала я вместо ответа.

Лицо леди Тортон посерело.

– Верно. А я и забыла. – Она призадумалась. – Так, Джейми. Я сейчас спрошу у миссис Эллистон, не возьмёт ли она тебя на время к себе. Ада, ты можешь поехать со мной. Собирайся.

– Я тоже хочу с вами, – протянул Джейми. Леди Тортон ничего не ответила.

Раньше я всегда заботилась в первую очередь о Джейми.

Но он с Эллистонами ещё мог протянуть, а вот я – уже нет.

Глава 54

Доктор Грэм говорил, на машине до Лондона недолго. Это только на поезде кажется, что далеко. Мне довелось проделать этот путь уже трижды, два раза хорошо, один плохо. Этот был хуже всего.

Постоянно приходилось заставлять себя дышать.

Леди Тортон потрепала меня по коленке.

– Что бы ни случилось, всё с вами будет в порядке, – сказала она мне.

Я непонимающе уставилась на неё.

– Вы с Джейми одни не останетесь. В самом худшем случае я готова принять опеку над вами обоими.

У меня прямо язык отнялся. Сижу, ни слова не могу вымолвить.

– В смысле, мы с лордом Тортоном.

По-прежнему никак.

– Ладно, не важно, – говорит леди Тортон. Сумочку открыла и давай в ней копаться. – До этого не дойдёт. Сьюзан поправится.

Значит, может дойти. Иначе зачем она этот разговор затеяла.

Я, конечно, должна быть благодарна. Разумеется, должна – за то, что леди Тортон готова оберегать нас с Джейми.

И когда-нибудь обязательно буду. А пока внутри на это просто нет места.

Когда мы приехали в Лондон, уже совершенно стемнело. К моему удивлению, у выхода из вокзала стояли такси. Леди Тортон окликнула машину и бросила водителю:

– «Клэриджез». – Потом повернулась ко мне и добавила: – Сегодня на приём посетителей мы не попали, но я позвоню в больницу из отеля.

Я стою, ремень на пальто телепаю.

– Мне надо её увидеть.

– Да, – кивнула леди Тортон, – завтра мы первым делом отправимся в больницу. С утра попробуем поговорить с лечащим врачом. Приём посетителей начинается после обеда.

– Мне надо сегодня её увидеть.

– Понимаю. Но сегодня никак. Я тут ничего не могу сделать.

Что ж, по крайней мере, она меня услышала.

Не представляю, как таксист умудрялся ориентироваться в условиях полной светомаскировки. Однако мы промчались по улицам в сплошной темноте, и даже когда вылезли, осталось совершенно неясно, где мы. На тротуаре стоял человек в униформе и держал в руке небольшой тусклый фонарик.

– Мадам, добро пожаловать, – произнёс он и открыл перед леди Тортон затянутую маскировкой дверь.

Сразу за дверью мы попали в кромешную тьму – тамбур перед второй затянутой дверью. Сразу за второй дверью мы попали в огромный ослепительно яркий зал, где внизу сверкал гладкий шахматный пол, а вверху – громадная электрическая лампа, с которой свисала тысяча маленьких стекляшек.

Леди Тортон дёрнула меня за руку.

– Перестань пялиться, – попросила она.

Я опустила глаза и встала поближе к ней. Леди Тортон тем временем побеседовала с человеком за стойкой, вслед за чем к нам подошёл ещё один, взял чемодан леди Тортон (в нём и мои вещи лежали) и отвёл нас в крохотную комнатку вроде шкафа. Внутри леди Тортон и наш проводник развернулись лицами к дверям, через которые мы только что вошли. Комнатка слегка затряслась. Затем двери раскрылись, и за ними оказалось новое, другое место. Точно, пока мы стояли в этом шкафу, в остальном здании всё подвинулось.

– Это лифт, – пояснила леди Тортон, выталкивая меня наружу. – Ты что, никогда раньше в лифте не ездила?

То есть это шкаф сдвинулся с места, а не здание. Шкаф переместился наверх.

Теперь перед нами расстилалась череда одинаковых дверей, и наш проводник достал ключ, открыл одну из них и провёл нас внутрь. Внутри были цветные стены, ковёр с узором и две кровати, роскошно заправленные. Напоминало тортоновский особняк.

Проводник ушёл.

– Надевай своё воскресное платье да иди умойся хорошенько, – велела мне леди Тортон. – Спустимся вниз, поужинаем.

– Я думала, мы над пабом остановимся, – сказала я.

– Мне как-то больше по душе «Клэриджез», – ответила леди Тортон.

Ужин подавали в невероятно громадной зале; тем не менее сама еда оказалась вполне нормальной – наверно, из-за войны.

– Ты разве больше ничего не поешь? – удивилась леди Тортон.

Я покачала головой.

– Ну да, наверно. Ладно, бог с тобой. – Её взгляд переместился на газету, которую по её просьбе принёс официант. – Чем бы нам ещё с тобой завтра заняться?

– Сьюзан, – прошептала я.

– Разумеется, детка, но помимо этого?

Больница располагалась в высоком узком здании красного кирпича. Внутри пахло в точности так же, как в моей больнице, где мне делали операцию. На стойке у входной двери мы отметились, и к нам спустилась медсестра, которая рассказала, что ночью Сьюзан было очень плохо. Жар, мол, ещё держится, но они продолжают давать стрептоцид и надеются на скорейшее улучшение.

Посетителей пускали с трёх.

Я огляделась: стены, лестница. Если леди Тортон хотя бы на минуточку отвлечётся, можно бы тогда взбежать по этой лестнице наверх и попробовать отыскать Сьюзан.

– Не выйдет, – сказала леди Тортон, взяла меня за руку и вывела на улицу. Руку она не отпускала ни в какую, даже когда я потянула как следует.

Лондон возле больницы и гостиницы был совсем не тот Лондон, который знала я. Я такого Лондона и не видела никогда. Даже в войну, даже с этими вечными мешками с песком вдоль тротуаров и фасадов, даже