Никифоров посмотрел в сторону разбитого окна, перевёл взгляд на стекло, валяющееся на полу, в задумчивости качнулся с носка на пятку и молча присел над окоченевшим трупом, чуть отогнув воротник пальто Тролева, чтобы рану на горле было видно лучше.

– Да, похоже на волка. – Он задумчиво почесал переносицу. – Сколько волка ни корми… Бил он его, что ли?

Вопрос был явно риторический, и Сергей лишь пожал плечами.

Никифоров снова выпрямился и молча кивнул одному из своих людей, который словно по волшебству оказался рядом.

– Скажи Романову, пусть снаружи глянет, нет ли под окном осколков. А сам тут сними всё.

Сергей усмехнулся: да, вышколены они у него отменно, просто позавидуешь, и хорошо, что он сам про осколки догадался.

А сотрудник тем временем уже достал непонятно откуда треногу с фотоаппаратом, зарядил магнием вспышку и деловито выбирал ракурс для съёмки.

– С собаками как с бабами – ласково надо, приучаешь, с рук кормишь. И они тебе век благодарны будут. – Никифоров наблюдал за действиями своего подчинённого и на Сергея не смотрел. Помолчал и закончил фразу совсем не о том, о чём говорил: – Потом в отделе показания дашь под протокол.

Сергей кивнул:

– Завтра.

Никифоров отрицательно качнул головой.

– Сегодня. Завтра у тебя поезд. В Москву. – И остро глянул в лицо Сергею.

Сергей задумался. Конечно, неплохо бы убедиться, что с Ожаровым всё в порядке, да и поговорить бы с ним надо. Но Никифоров прав, лучше уехать из N-ска как можно быстрее. Майор сам тут всё разрулит. Теперь в этом можно было не сомневаться. А Ожарову он потом напишет. Да. Именно так. Так будет лучше для всех.

Сергей понимал, что немного лукавит сам перед собой. Даже – трусит. Не хотелось ему со старшим оперуполномоченным глаза в глаза объясняться. С того станется и в морду ему дать. Лучше уж – письмом. И Павла попросить ещё поговорить с Ожаровым. Тот сможет позаботиться о человеке, ну, и не только о человеке.

Сергей вскинул голову:

– Кстати, а как вы нас нашли?

Никифоров снова усмехнулся:

– Да понимаешь, тут такая странная история вышла… Во-первых, кто-то позвонил в дежурку, сказал, что в Мастерковой Деревне, в бывшей усадьбе графа Мельницкого, что-то происходит. Выстрелы люди слышали. Звонивший не представился. Ну а во-вторых, Килька перед смертью тоже нас сюда послал. Не успел объяснить, правда, зачем.

Сергей буквально в последний момент укусил себя за язык, чтобы не спросить, что с Килькой. Ведь знать московскому следователю по важнейшим делам N-ского мелкого уголовника было неоткуда.

– Килька? – вопрос и удивление в голосе удалось изобразить вполне натурально, чем Сергей остался очень доволен. – А кто это?

Никифоров равнодушно отвернулся и лениво протянул:

– Да так… Мелкая шушера местная. Не забивай себе голову. Не стоит он твоего внимания. Да и мы бы не поверили ему, не будь тот в тулупе Ожарова. Но это потом разберёмся. Как так получилось.

Сергей чётко услышал невысказанную мысль: «Без тебя, столичная штучка, разберёмся». Но снова возражать и настаивать на вразумительном ответе не стал.

Никифоров снова кому-то кивнул, и на плечи Сергею лёг тёплый стёганый ватник.

– Ты давай в отдел. Там быстренько протокол подпишешь, командировочное удостоверение отметишь – и в гостиницу. Тебе же ещё собраться надо…

Никифоров его старательно выпроваживал. Это было явным нарушением субординации и наглостью высшего уровня. Но Сергей опять подумал, что в этой ситуации, пожалуй, такой расклад его полностью устраивает.

Он только коротко спросил:

– Поезд во сколько?

– В десть утра.

Это было хорошо. Успеет и в отдел, и в больницу к Ожарову заглянуть, и с Павлом переговорить. В конце концов, билет на поезд можно и сдать. Если бы ему взбрело в голову возразить, Никифоров настаивать бы не стал. Это Сергей знал точно. Просто хитрый и предусмотрительный чекист предлагал ему оптимальный вариант, чтобы, значит, и волки сыты, и овцы целы.

Сергей усмехнулся: про волков сейчас вообще очень актуально. Он просунул руки в рукава ватника, застегнул пуговицы и молча вышел из подвала.

В саду усадьбы было многолюдно. Сновали туда-сюда люди с синими петлицами. У ворот стояло несколько автомобилей с включенными фарами. Сергей заметил, как отъезжает машина медицинской службы. Значит, Ожарова повезли в больницу…

И всё-таки на душе скреблись кошки. Прав ли был он, Сергей, что решил за старшего уполномоченного его дальнейшую судьбу? А вдруг бы тот выжил без всяких манипуляций с его кровью?

И он тут же ответил сам себе: «Сам знаешь, с такими ранами не живут. Особенно – от Клинка милосердия».

– Товарищ следователь… – К Сергею подлетел молодцеватый чекист в водительских крагах. – Товарищ Никифоров сказал, что я до завтрашнего дня поступаю в ваше распоряжение!

Сергей усмехнулся и оглядел парня с ног до головы, отчего тот вытянулся во фрунт.

– А как тебя зовут? И где твой-мой автомобиль?

– Ковалёв! А автомобиль у самых ворот. Пройдёмте…

Сергей плотнее запахнул ватник и зашагал вслед за Ковалёвым.

Глава 28

Воздуха катастрофически не хватало. Денис пытался вдохнуть полной грудью, но у него ничего не выходило. Горло было забито сухим песком, а воздух стал горячим и вязким. Язык распух и не помещался во рту, губы запеклись и потрескались.

Денис понимал: они в Туркестане, где-то в проклятой пустыне стоят лагерем, кто-то из бойцов плохо закрепил полог палатки, и коварный местный ветер забил нос и горло колючим песком. Надо встать и поправить, а потом дать разгон нерадивому бойцу. Но почему-то никак не получалось открыть глаза. Наверное, воспалились от грязи, а ресницы слиплись и присохли друг к дружке из-за гноя.

Ну что же, сейчас он разлепит их руками, сдерёт проклятую корку… Но руки словно налились свинцом, не удалось пошевелить даже пальцем. И тогда Денису стало страшно. По-настоящему страшно. Он открыл рот, чтобы закричать, позвать на помощь, но вместо крика из полуоткрытых губ вырвалось только слабое сипение. Денис собрал последние силы, чтобы поднять себя в вертикальное положение рывком или хотя бы просто сесть, но только смог наконец шевельнуть пальцами. Паника начала накрывать его с головой. Он задыхался, захлёбывался, тонул в ней. И… тут случилось чудо.

– Тише, тише, миленький, – незнакомый женский голос звучал райской музыкой. Значит, Денис тут не один, есть рядом люди, которые ему сейчас помогут.

Денис попытался