повернуть голову в сторону воркующего голоса, однако у него снова ничего не получилось. В этот момент его рта коснулось что-то прохладное, и сквозь запёкшиеся губы внутрь просочилось несколько капель живительной влаги. Денис жадно глотал воду, самую вкусную воду, какую он когда-либо пробовал в своей жизни. Но тут источник блаженства исчез. Денис обиженно вздохнул и снова попытался открыть глаза. В этот раз это у него получилось. Правда, совсем чуть-чуть. Сквозь частокол ресниц он увидел далёкий белый потолок и склонившееся над ним лицо, которое сначала показалось ему мутным розовым пятном, а потом словно выплыло из тумана и приобрело черты немолодой женщины в белой косынке медсестры. Это была очень добрая женщина, да и разве она могла быть злой?! После того как спасла Дениса от неминуемой гибели от жажды. Вон какие добрые карие глаза, а вокруг них – милые лучики морщинок.

Денис попытался улыбнуться своей спасительнице, но рядом вдруг что-то звякнуло, как будто ложечкой о стакан, и в изгиб локтя больно кольнуло. Он непроизвольно дёрнулся. И снова услышал всё тот же голос:

– Ты поспи, родной, поспи. Тебе надо спать сейчас. Много спать.

В следующий раз, когда Денис пришёл в себя, самочувствие его было на порядок лучше. Глаза распахнулись сами собой, разглядывая всё тот же больничный потолок, неровно побеленный и кое-где в мелких трещинках. Опять очень хотелось пить, но сейчас у него хватило сил приподняться на локтях и оглядеть палату.

Он был тут единственным пациентом, но в углу, на кушетке, свернувшись калачиком, спала Настя. Лицо девушки было бледным и осунувшимся, под глазами залегли синие полукружья. Значит, она жива… Ну что же, это хорошая новость. Вот бы она ещё проснулась и дала ему воды, вообще бы ей тогда цены не было!

Денис негромко кашлянул, прочищая горло, и Настя тут же широко распахнула свои невозможные фиалковые глаза.

– Денис! – Она вскочила, но тут же смутилась и залилась яблочным румянцем, который на её впалых сейчас щеках смотрелся как-то особенно трогательно и по-детски. – Денис Савельевич! Вы проснулись…

– Ага… – Денис заговорил и сам поморщился от своего сухого каркающего голоса. – Настя, дай мне воды. Пить очень хочется…

Девушка счастливо улыбнулась и тут же метнулась к тумбочке, на которой стоял белый эмалированный кувшин, накрытый чистым куском марли.

***

Через неделю похудевшего и осунувшегося Дениса выписали из госпиталя НКВД. Спасибо Никифорову, подсуетился, чтобы Денис получил лучшую палату, лучших докторов и заграничные лекарства. Хотя доктора, все как один, при выписке удивлённо качали головами. Даже из столицы приезжал какой-то профессор, чтобы лично взглянуть на Дениса.

– Вы, батенька, уникум, – говорило столичное светило, блестя на Дениса стёклышками очков, – по вам монографии и учебники надо писать. Мало того что вообще выжили после таких ранений, так ещё и на ноги встали меньше чем за полмесяца. Я вас настоятельно приглашаю в свою клинику. Надобно вас всесторонне обследовать. И вообще – изучить!

Профессор посмотрел на Дениса требовательно и с затаённой надеждой, но тот только поморщился, как от зубной боли, и отвернулся. Никуда Денис ехать не собирался. Нашли собачку Павлова. Денис злился не столько на докторов, сколько… Да он и сам не знал на что.

Всю неделю его не покидало смутное беспокойство. Он старательно гнал от себя воспоминания о той ночи, когда его ранил Тролев. Гнал – и не мог прогнать. Они приходили к нему в тревожных снах и не давали спокойно жить днём.

Проще, конечно, было бы проанализировать, разложить по полочкам, пройтись шаг за шагом, но… Логика и рациональное мышление в прах разбивались о ночное видение: Иванов поворачивается к Денису, а вместо лица у него – оскаленная волчья пасть. Верить своим воспоминаниям Денис не хотел. Он упорно списывал видения на кошмары после ранения. Например, после Гражданской ему и не такое снилось.

От Насти, которая каждый день, как на службу, приходила к нему в больницу, Денис знал, что спас его Иванов. Перевязал и обработал его раны. А то бы истёк Денис кровью. Знал и то, что на следующее утро заходил московский следователь навестить его, да Денис в то время был в послеоперационном боксе, а туда вообще никого не пускали. А потом Иванова в срочном порядке вызвали в столицу, и тот уехал. Хотя и звонил несколько раз в N-ское отделение НКВД, чтобы справиться о состоянии Дениса.

Почему-то самого Дениса радовало, что поговорить с Ивановым им так и не довелось. Хоть Денис и понимал, что это своего рода трусость, избирательная слепота, шоры, как у той лошади. Понимать – понимал, но всё равно радовался.

А вот Никифоров у него был. Всего два раза, но нашёл в своём плотном расписании время старшего оперуполномоченного N-ского уголовного розыска навестить. Это были слова самого Никифорова, чтобы, значит, Денис проникся всей важностью момента. Денис проникаться не особо желал, но вид сделал. Не хотелось ему с чекистом ссориться, да и глупо это было бы.

Никифоров принёс ему невиданную роскошь – три оранжевых пахучих апельсина. Один Денис потом отдал Насте, другой – той самой медсестре, что поила его водой в тот день, когда он первый раз пришёл в себя. А третий – торжественно вручил Петровичу для внуков. Он бы и Владлену с Митькой подарил, но апельсинов было всего три. Так что Денис просто постарался не заметить алчного блеска в глазах ребят. Ну сущие же дети!

Правда, он и сам потом целый день украдкой нюхал ладони и немного жалел, что не додумался срезать с оранжевого мячика кусочек пористой кожуры.

От Никифорова узнал он много интересного, но почему-то не всему поверил. Честно говоря, многие факты казались Денису надуманными и даже неправдоподобными. Например, про собаку (или волка, Никифоров точно не знал), которую, оказывается, Тролев держал впроголодь в каком-то сарае за городом. Он натаскивал своего пса на блондинок и зачем-то приволок в подвал усадьбы. А там питомец, не выдержав побоев и жестокого обращения, напал на своего мучителя и перегрыз ему горло. А потом убрался в неизвестном направлении.

Денис точно помнил, что огромный белый зверь (всё же, скорее всего, волк), разбил окно, запрыгивая в подвал, а не убегая из него, как говорил Никифоров. Денис даже попытался это донести до чекиста, но тот лишь презрительно скривил губы и буркнул:

– Да что ты можешь помнить, Ожаров?! Ты же в этом подвале полудохлый валялся. Вот тебе и привиделось. Ешь лучше апельсины, они для организма полезны.

Ещё непонятно было, куда