— Может быть, съешь что-нибудь?

— Не хочу, спасибо, позже.

— Ты же не завтракала совсем, я обратил внимание.

— Я потом, потом…

Она тянула его за руку.

— Знаешь, я читала в интернете про русских, тоже застрявших за границей, — сменила она тему, вероятно, опасаясь, что он вновь вернется к мучительному для обоих разговору. — Оказывается, их очень много. Несколько десятков тысяч!

— И что пишут? — хмурясь, рассеянно поинтересовался он.

— Люди хотят попасть домой, но не знают, как это сделать. У многих, к тому же, совсем нет денег. Государство обещает им помочь, но прилетят ли за ними самолеты — неизвестно. Они сидят толпами в аэропортах, ждут. В Индонезии, Таиланде и на всяких там островах в аэропортах ничего не работает, полиция их гоняет. Они напуганы, растеряны, спят на полу, голодают, просят помощи. А наши дорогие соотечественники дружно кричат им из России: «Так вам и надо! Чтоб вы там сдохли! Куда вы поперлись?! Нечего было по заграницам шарахаться! Сидите там со своей заразой, вы нам здесь не нужны!»

— Узнаю свой добрый русский народ, — усмехнулся Норов. — Типичная наша реакция на чужое несчастье: так тебе и надо!

— Представляешь, ни одного сочувственного отклика! Ни одного! Ну как же так? Ужасно!

Глава вторая

Однажды к Норову на работу приехал старый знакомый, строитель, и поведал длинную и печальную историю о том, как еще при Пивоварове задумал возвести жилой комплекс из трех высоток и за получение разрешений отдал чиновникам аванс — триста тысяч долларов. Но те сначала тянули время, ссылаясь на занятость Пивоварова, потом начались выборы, и им стало не до разрешений, а затем Пивоварова снесли. Деньги пропали, и спросить сейчас не с кого. Приятель просил ему помочь, и Норов пообещал что-нибудь выяснить.

Продажа стройплощадок была легким и самым прибыльным бизнесом, доставшимся новой администрации в наследство от старой. Она приносила огромные наличные деньги. Непосредственно ею ведал департамент строительства, на котором сидел человек Леньки Мураховского, а контролировал бдительный Петров. Норов не хотел объясняться ни с тем, ни с другим; он просто рассказал Осинкину о ситуации, в которую попал приятель, и попросил его подписать нужные бумаги.

Строитель, конечно, не ожидал столь быстрого разрешения своих проблем. Он готовился к новым проволочкам и большим взяткам. Счастливый и благодарный, он клялся Норову в вечной преданности и предлагал обмыть радость в бане с девочками. Когда он выходил из кабинета, Норов заметил сумку, оставленную им в углу.

— Эй, — окликнул его Норов. — Имущество-то забери, а то пропадет. Сам знаешь, мы, чиновники, — народ вороватый.

Приятель оглянулся на сумку и слегка покраснел.

— Вообще-то это тебе, — пробормотал он.

— Мне? Зачем?

Приятель вернулся к сумке, поставил ее в кресло, с которого только что встал, и молча открыл. Сумка была забита пачками долларов.

— Тут… — начал приятель и, не закончив, показал Норову два пальца. Должно быть, это обозначало две сотни.

Улыбка сползла с лица Норова.

— С ума сошел?! За кого ты меня принимаешь?!

— Паш, а как по-другому? Ты ж мне такой вопрос решил! У меня что, совести нет, на халяву к людям лезть?…

— Забери!

— Паша, я же как лучше хочу….

— Забери немедленно! — оборвал Норов. — И больше так не поступай, иначе навсегда рассоримся. Ты попросил, я помог. Я не беру взяток, я ненавижу взятки!

Строитель подхватил сумку и, бормоча извинения, красный, вышел из кабинета.

***

— Целый час с этим градусником лежу, — пожаловалась Анна и полезла за термометром.

Норов заставил ее раздеться и забраться под одеяло, а сам сидел рядом, держа ее маленькую руку в своей. Временами она подносила его руку к губам и смотрела на него счастливыми круглыми глазами, блестевшими от жара.

— Ну-ка, что там у нас набежало?

— Да ты и трех минут не держала! — запротестовал Норов.

— Целых сто пятнадцать!

Она едва взглянула на термометр и поспешно встряхнула его.

— Все в порядке, — объявила она. — Нормальная, я же тебе говорила!

— Сколько он показывал?

Врать Анна не умела. Она вздохнула.

— Тридцать восемь.

— А точнее?

Она не ответила.

— Ты же не маленькая, — уговаривал Норов. — Неужели придется еще раз измерять?

— Тридцать восемь и шесть, — неохотно призналась она.

— Тридцать восемь и шесть с утра, после таблеток?! Нюша, это серьезно!

— Ничего серьезного! — заспорила она. — Таблетки еще не подействовали! Обычная простуда! Да ты не волнуйся, это сейчас пройдет.

— Думаю, тебя надо показать врачу.

— Мы не найдем сейчас врача, все они заняты в госпиталях. По телевизору постоянно призывают не обращаться к медикам без крайней необходимости.

— У нас необходимость. Я сейчас обзвоню знакомых французов, может быть, у кого-то есть доктор, которому можно заплатить, чтобы он принял без очереди.

Он взял телефон и принялся листать список контактов.

— Не надо! — взмолилась Анна. — Я тебя прошу!

— Но почему?

— Я… я боюсь…

— Чего?

— А вдруг у меня коронавирус?

— Откуда? Среди тех, с кем мы тут общались, никто не болеет.

— Я могла заразиться еще в России, — продолжала она. — Или в самолете.

— Тем более тебе надо к врачу!

— Они заберут меня в больницу, и я тебе больше не увижу!

— Не заберут. Они это делают только с согласия пациента, когда существует реальная угроза жизни. Ты же смотришь телевизор, там сейчас все время показывают людей, которые с этим вирусом сидят дома и лечатся домашними методами. В любом случае, лучше прояснить этот вопрос. Мы оба сдадим анализы.

Она порывисто обняла его.

— Я не хочу! — жалобно проговорила она.

Он поцеловал ее в голову.

— Душа моя, я же буду с тобой. Я не отдам тебя в госпиталь.

— Не отдашь? Обещаешь? Честное слово?

— Ну конечно! Мы можем просто сдать тест, а потом уже решать, как поступить. В городе есть лаборатория для сдачи анализов, я помню вывеску. Это рядом с парковкой, на площади, где я ставлю машину. Постой, мы сейчас посмотрим, как она работает.

Он нашел в интернете адрес лаборатории. На сайте сообщалось, что в лаборатории делают тесты на коронавирус в порядке живой очереди.

— Поехали, — сказал Норов. — Это совсем близко.

Она все еще колебалась.

— Поедем, — уговаривал он. — Зачем мучиться неизвестностью?

— Ну хорошо, — сдалась она. — Если ты считаешь, что так лучше…

— Ты собирайся, а я пока выйду, мне нужно позвонить матери.

***

Спустя неделю, Норов и Петров сидели у Осинкина, обсуждая служебные дела.

— Пал Саныч, а что с тем участком? — как бы вскользь поинтересовался Петров.

— С каким участком? — не сразу сообразил Норов.

— Ну, на который ты у Олег