Однажды теплым весенним утром, выйдя из пекарни после особенно долгой ночной смены, я затворила за собой дверь, повернулась – и увидела Марлоу. Она стояла посреди улицы, словно явившись по зову дверного колокольчика.

– Постой, – тихо сказала она.

На ней была оливкового цвета куртка, на голову натянут капюшон.

Я оглянулась по сторонам, словно искала поддержки. Свидетелей, которые, подобно мне, возмущены ее дерзостью и могли бы помешать нашему разговору. Но в такую рань улицы были пустынны.

Я сошла с тротуара.

– Чего ты хочешь, Марлоу?

– Можно с тобой поговорить?

Пару секунд я пристально смотрела на нее.

– О чем? – наконец спросила я, отворачиваясь.

– Хочу наладить отношения, – выпалила Марлоу. Слова натыкались друг на друга, как будто она спешила, боясь, что иначе я уйду.

– Наладить отношения?

Я недоуменно вскинула брови.

– Да… ты не представляешь, каково мне было.

Ее голос едва заметно дрогнул, и меня захлестнуло раздражение.

– В каком смысле «наладить»? Разве хоть что-то может наладиться?

– Я хочу, чтобы все было как раньше.

Я затрясла головой:

– Нет, Марлоу. Никогда не будет как раньше. Я не смирюсь с тем, что произошло.

Что произошло… Я даже не могу произнести его имя.

Марлоу приблизилась ко мне с поднятыми ладонями. Уголки ее рта поникли. На лице было написано отчаяние. Но из-за чего – я не могла понять.

– Я этого и не жду.

– Тогда что тебе нужно?

– Прощение.

Горло сдавило, и я еще сильнее разозлилась из-за своей реакции. Как будто собственное тело меня предало.

Каким-то чудом мне удалось загнать обратно закипающий гнев.

– Ты выглядишь… лучше.

Ее глаза оживились.

– Да, мне лучше. Спасибо, что заметила. – Марлоу переступила с ноги на ногу. – Значит, ты подалась в пекари?

К собственному удивлению, я усмехнулась.

– Нет. Просто отмеряю муку.

– Почему ты ушла из галереи?

– Хотела найти что-то… попроще.

Моя беззаботная интонация ее успокоила.

– Я скучаю… Скучаю по тому, что у нас было, когда-то давно… Я скучаю по нам.

Она посмотрела на меня робким, умоляющим взглядом, и на секунду я почти сдалась. Бремя обиды стало чересчур тяжким. Возможно, пришла пора его отбросить, оставить позади. Но в ту же секунду я поняла, что этого недостаточно. Меня снова затянуло в бушующие воды, как лодку на гребне волны, которую швыряет туда-сюда во время шторма.

– Слишком много, – прошептала я.

– Что?

– Слишком много всего произошло.

– Айла, пожалуйста. Я теперь не та, что прежде. Я завязала. Пожалуйста, позволь тебе помочь.

– Помочь мне? Ты хочешь помочь мне?

– Да. – Она сделала шаг вперед.

– Нет, нет. Стой там. – Я пригнула голову, как будто готовясь к удару.

– Айла…

– Хватит с меня потерь. Понимаешь? Я потеряла его. Потеряла Сойера…

Стоило его имени слететь с языка, как из глаз потекли слезы.

Сойер.

Марлоу соединила ладони под подбородком.

– Ох, Айла…

Ее сочувствие казалось таким искренним. Она выглядела… раскаявшейся. Вечно этот ее чистый взгляд.

Однако я вспомнила, с кем разговариваю, и гнев полыхнул во мне с новой силой. У Марлоу всегда отлично получалось убеждать людей в правдивости своих слов. Она хотела, чтобы я поверила, будто она сожалеет.

– Фигурка рыцаря, – тихо сказала я.

Марлоу удивленно округлила глаза.

– Даже не притворяйся. Ты знала, что мне все станет известно. – Я бросилась в атаку прежде, чем она успела придумать что-то в свое оправдание.

– Айла, я хотела тебе рассказать. Просто не было возможности…

– Зачем тогда отдавать его Аде?

Она протестующе затрясла головой.

– Потому что больше некому было его отдать. Ты убежала от меня, помнишь? И я ни на шаг не могла к тебе приблизиться.

– Каким образом он к тебе попал, Марлоу? – В моем голосе звенела сталь.

– Что?

– Я спросила, как он к тебе попал.

Она сузила глаза.

– На что ты намекаешь?

– Ты забрала его у Сойера после смерти? Решила прикарманить себе единственное, что от него осталось и принадлежало мне?

Ее безупречный лоб нахмурился.

– Нет. Нет, все было не так…

Я рванулась к ней. Мы впервые оказались так близко с тех пор, как были маленькими. Я видела следы усталости у нее под глазами. Она выглядела изможденной. Но меня это не остановило.

Ему не было больно.

– Ты… – Я замолчала.

Марлоу вскинула подбородок.

– Что – я?

– Ты поняла, Марлоу. Ты все прекрасно поняла.

Меня трясло, я не чувствовала рук.

– Ты действительно хочешь узнать? – резко спросила она.

Я молча встретила ее остекленевший взгляд.

У меня в груди не осталось места. Сердце разбухло и забилось в бешеном ритме.

– Ты сказала, что ему не было больно… что он ничего не почувствовал.

Марлоу вздохнула, словно игра ей наскучила.

– Откуда тебе это известно? – спросила я.

– Отвечать обязательно? – произнесла она с раздражением, что только сильнее меня разозлило.

– Да, – прошипела я. – Да, обязательно!

– Я оступилась, ясно? – Марлоу вскинула руки. – Слишком много выпила. В тот день я была не в себе…

Она замолчала и понемногу успокоилась, как норовистая кобыла от голоса дрессировщика.

– Это был несчастный случай. Ужасная трагедия.

– Правда?

Марлоу закрыла глаза и облизнула губы.

– Да. И мне тоже невыносимо при мысли, что его больше нет. И все же, Айла… нужно это принять.

– Я не могу. Не буду! – практически закричала я.

Марлоу посмотрела мне в глаза, словно что-то искала, а затем взяла меня за подбородок.

– Зачем ты это делаешь, Айла? – с ноткой грусти спросила она.

Я сбросила ее руку.

Марлоу неохотно отступила на шаг и повернулась, чтобы уйти. Затем, помедлив, вскинула голову и посмотрела через плечо.

– Правда в том, что… – Ее подбородок дрогнул и замер, как будто отключилось электричество. – Правда в том, что я не помню. Не могу вспомнить.

Не знаю, сколько времени я простояла там после ее ухода. Я ждала, когда мое тело вернется к жизни. Когда кровь, иссушенная яростью и страхом, вновь заструится по венам.

Я не сразу заметила, что со мной кто-то говорит. Милый парень, который иногда махал мне рукой по утрам, когда принимал смену. Его размытое лицо обрело очертания, и я увидела, как двигаются его губы.

– С тобой все в порядке?

Затем беспокойство в его глазах сменилось пониманием, облегчением.

– Эй… Кажется, я тебя знаю. Ты сестра Марлоу Фин, верно?

Глава 50

День труда, 7 сентября 2020

Он выглядел намного старше, чем в моих воспоминаниях.

Волосы на темени и висках поредели, на подбородке и вокруг глаз выступили созвездия пигментных пятен. Я впервые задумалась о том, что отец стареет. На миг в его лице проступили черты Мони. Однако стоило ему