– Тогда ты замерзнешь, – пробормотала она.

– Ничего. Бери.

Эдит осторожно взяла перчатки и только хотела поблагодарить, как он вдруг выпалил:

– Дита, прости меня. Я не должен был так себя вести и в целом не имел права что-либо… В общем, мне очень жаль.

На его волосы упала снежинка. Эдит ощутила, как еще одна опустилась ей на нос, а следующая – на щеку.

– Это я должна просить прощения, – откликнулась она и нашла в себе силы взглянуть ему в лицо.

Синяки на скулах и подбородке Хиро потемнели до фиолетового оттенка, а щеки и кончик носа порозовели от холода. Ресницы казались припорошенными инеем из-за упавших на них снежинок. Его взгляд на какое-то мгновение скользнул к губам Эдит, и ее грудь тепло и туго сдавило.

– Я не должна была ходить к Борски одна, даже если знала, что он невиновен. Это было очень глупо. Обещаю, больше такого не произойдет.

Выражение лица Хиро из нежного снова превратилось в хитрое. Он склонил голову набок, наблюдая, как Эдит стягивает свои перчатки и надевает его.

– Надо же… И не надеялся дожить до того дня, когда Эдит Данлоп признает, что я прав.

– Ты же не думаешь, что это когда-нибудь повторится? – фыркнула Эдит, подбирая с земли грабли.

Повалил снег, и надгробия быстро покрылись тонким белым слоем.

– У меня появились кое-какие новости.

– У меня тоже.

Хиро вмиг посерьезнел, и Эдит напряглась.

– Дита, я, кажется, знаю, кто на самом деле убийца.

Эдит чуть не застонала. Как она и предполагала, в отсутствие версий Хиро превратил расследование в простую игру в угадайку.

– Нет, Уэлч, все не…

– Это Лео Рейтман, – убежденно сказал он и выставил вперед руку, не давая ей перебить себя. – Погоди. Знаю, звучит бредово – в смысле, это же Лео, в нем от силы килограммов пятьдесят веса, – но просто послушай. Лео ведь постоянно выгуливает Монстра, так? Все уже привыкли, что он возвращается в общежитие после отбоя. Даже если бы кто-то увидел его в лесу, но с Монстром, он бы и глазом не моргнул. Никто никогда не заподозрит человека, выгуливающего собаку.

– Уэлч…

– Это не все, – не унимался он. – Ты ведь знаешь, что он был влюблен в Лиму?

Эдит вздрогнула и машинально стиснула черенок. Конечно, она знала. Об этом все знали. В отличие от Хиро, Лео не декламировал любовные сонеты, забравшись на стол школьного кафетерия, и не сообщал учителям, что после женитьбы возьмет себе фамилию жены, чтобы продолжить славный род Данлопов. Но никого не мог обмануть багровый румянец, которым заливалось лицо Лео, стоило Лиме с ним заговорить.

– Лео не мог ее убить, – твердо произнесла Эдит, пока Хиро не успел продолжить свою тираду. – Мистера Морелла отпустили. В полиции считают, что это все-таки было самоубийство. Сказали что-то про судороги, конвульсии… в общем, второй след появился на шее сам по себе. Я узнала только этим утром, – добавила она, заметив, как Хиро изменился в лице. – Мне жаль.

– Но записка! – Хиро хлопнул себя по нагрудному карману, где, как Эдит знала, до сих пор лежал измусоленный клочок бумаги. – Кто-то ведь написал ее!

– Я могла ошибиться, – уклонилась от ответа Эдит. – Может, мы все неправильно поняли. Она ведь правда могла написать тебе записку.

Хиро застыл со слегка перекошенным ртом. Для него отметенная версия убийства Лимы значила гораздо больше, чем для Эдит. Самоубийство Лимы означало, что в последние минуты своей жизни она ждала Хиро, возможно, могла передумать… но этого так и не произошло, потому что он не пришел.

– Впрочем, я все еще склоняюсь к версии, что ее написал кто-то другой, – осторожно добавила Эдит, и на мертвенно-бледные щеки Хиро вернулась краска.

– Я тоже. Мы знаем, что это должен быть человек, который смог раздобыть образцы ее почерка, так? Кто-то из учителей или учеников. Лео.

Эдит хотела было закатить глаза на новой странной фиксации Хиро, но вдруг сама кое-что вспомнила.

– Новая учительница кое-что рассказала. Двенадцатого января, когда она только приехала, Лео ошивался у доски в учительской. Может, это он подменил расписание днем ранее?

– Вечером двенадцатого Рейтман точно не выгуливал Монстра. Я запомнил, потому что обычно он возвращается около полуночи, достает из чемодана свой телефон и принимается названивать родителям. Мне-то плевать, но Винс спит чутко и обычно начинает швырять в стену ботинки. Той ночью мы на крыше не собирались. Почему он не пошел гулять с Монстром?

– Если он послал записку, то явно надеялся, что ты окажешься в лесу. Нельзя было с тобой столкнуться. А за день до этого он был с вами на крыше и видел, что Лима ушла до того, как я сообщила о переносе тренировки. После этого он мог вернуть прежнее расписание. Тогда-то мисс Де Уитт его и увидела.

Они обменялись возбужденно-испуганными взглядами, и Эдит первая отвела свой.

– И что нам делать? – тихо задалась она вопросом, дергая за конец своего шарфа. – Думаешь, стоит рассказать Ллойду?

– Он не слишком к нам прислушивается, – заметил Хиро. – К тому же вряд ли я у него на хорошем счету.

– Я тоже, – прыснула Эдит. – Кажется, он видел, как я копалась в его вещах.

– После такого я бы тоже вряд ли тебе доверял. Может, тогда расскажем мистеру Мореллу?

– Нет, не нужно, – тут же отрезала Эдит. – Он вряд ли сможет нам помочь, а переживаний с него точно достаточно.

– Но он мог бы в случае чего поговорить с Ллойдом. Или с мисс Кэдоган.

– Издеваешься? Если бы он имел на них хоть какое-то влияние, я давно бы ему все рассказала.

Хиро с насмешливым удивлением покосился на нее.

– Алло, Данлоп! Он ведь твой дядя! Не слишком ли жестоко?

– Как есть, – пожала плечами Эдит. – У него куча замечательных качеств, но твердый характер – точно не одно из них. Он частенько позволяет помыкать собой.

– Ладно, допустим, не мистеру Мореллу, – согласился Хиро. – Но ведь мисс Кэдоган мы можем рассказать?

Задумавшись, Эдит медленно провела граблями по опавшим листьям. Они с шорохом ссыпались к ее ногам.

– Для начала нужно узнать, есть ли у Лео алиби, – решила она. – И если мы поймем, что он и правда…

– Молодые люди! – гаркнул голос у них за спинами. – Вы приехали сюда поболтать?

Эдит узнала сестру Эрнестину, старшую монахиню, которая обожала приезды школьников из колледжа Святой Анны – по большей части благодаря возможности использовать их физический труд во благо церкви.

– Никак нет, – бодро откликнулся Хиро, поднимая грабли. –