– За меня не бойся. Вот зачем ты мне нужен. Понимаешь, ситуация сейчас хуже некуда: Пит заодно с Макгроу и легавые вместе с алкашами Пита охотятся за мной и Сиплым. А мы с Сиплым, вместо того чтобы ударить по ним сообща, сами норовим друг друга прикончить. Дело дрянь. Пока мы между собой воюем, они нам поодиночке глотки перегрызут.

Я сказал, что совершенно с ним согласен.

– Сиплый тебя послушает, – продолжал Рено. – Найди его и передай все, что я тебе сказал. За то, что я пристрелил Джерри Купера, он хочет убрать меня, а я, в свою очередь, хочу убрать его. Мое предложение: объединиться всего на несколько дней. Причем нам даже встречаться не придется. За Сиплого ведь всегда его мальчики отдуваются. И я на этот раз поступлю так же. Соединим наших людей, а сами останемся в стороне. Покончим с этим проклятым Фиником, а тогда, на покое, между собой разберемся.

Только смотри, перед ним особенно не заискивай. Пусть не думает, что я в кусты прячусь. Главное, Пита с дороги убрать, а свои счеты мы всегда свести успеем. Пит окопался в Виски-тауне. Я бы его выкурил оттуда, да людей у меня маловато. И у Сиплого тоже. А совместными усилиями мы бы с Фиником сладили, так ему и передай.

– Сиплый мертв, – сказал я.

– Это точно? – недоверчиво переспросил Рено.

– Вчера на складе старого Редмена его убил Дэн Рольф – прикончил ножом для колки льда, которым Сиплый зарезал девчонку.

– А тебе это, случаем, не приснилось?

– Нет, не приснилось.

– Надо же! А ведь по его дружкам не скажешь, что он на тот свет угодил, – ухмыльнулся Рено, но чувствовалось, что он мне верит.

– А они еще сами не в курсе, – пояснил я. – Сиплый скрывался от полиции, и связь с ним поддерживал только Тед Райт. Тед про убийство знал и даже на нем подзаработал. По его словам, Каланча Марри передал ему от тебя то ли сотню, то ли полторы.

– Знай я, что он не врет, дал бы этому придурку вдвое больше, – пробормотал Рено, потер подбородок и сказал: – Ладно, Сиплый, значит, отпадает.

– Нет.

– Почему нет?

– Раз его люди не знают, где он, – предложил я, – давай скажем им, что он за решеткой. Один раз они уже вырвали его из лап Нунена. Может, теперь опять устроят налет на тюрьму, если узнают, что его сцапал Макгроу.

– Дальше, – заинтересовался Рено.

– Если его дружки, поверив, что Сиплый под замком, опять попытаются его вызволить, полиции, в том числе и головорезам Пита, придется как следует попотеть. Пока они будут устраивать облаву на людей Сиплого, ты сможешь попытать счастья в Виски-тауне.

– А что, это идея, – медленно проговорил Рено.

– Думаю, дело выгорит, – подбодрил его я и встал. – Увидимся…

– Оставайся с нами. В твоем положении выбирать не приходится. Да и нам ты пригодишься.

Такой поворот событий меня не вполне устраивал. Но я, разумеется, промолчал. Не враг же я себе.

Я опять сел, а Рено стал обзванивать друзей. Телефон звонил не переставая. Точно так же, не переставая, скрипела, впуская и выпуская людей, кухонная дверь, причем впускать приходилось гораздо чаще, чем выпускать. Вооруженных мужчин, табачного дыма и напряжения прибавлялось в доме с каждой минутой.

25

Виски-таун

В половине второго ночи, оторвавшись наконец от телефона, Рено сказал мне:

– Поехали.

Он поднялся наверх и вскоре вернулся с небольшим черным саквояжем в руках. К этому времени большинство его людей уже вышли из кухни на улицу.

– Поаккуратней с ним, – предупредил меня Рено, протягивая саквояж.

Саквояж оказался тяжелым.

В доме теперь нас оставалось семь человек. Мы влезли в большую машину с занавешенными окнами, которую О’Марра подогнал прямо к дверям. Рено сел вперед, рядом с О’Маррой, а я втиснулся сзади, зажав саквояж между коленями.

Из переулка вынырнула еще одна машина и двинулась впереди, третья держалась за нами. Ехали мы со скоростью миль сорок в час, не больше – тише едешь, дальше будешь.

Мы уже почти добрались до места, как пришлось немного поволноваться.

На окраине, когда мы проезжали по улице, застроенной небольшими одноэтажными домами, какой-то человек показался в дверях, сунул два пальца в рот и пронзительно свистнул.

Кто-то из третьей машины уложил его на месте.

На следующем перекрестке нас встретили градом пуль.

– Если пуля попадет в саквояж, – прокричал, повернувшись ко мне, Рено, – мы все взлетим на воздух. Открой его, а то потом времени не будет.

Мы прижались к тротуару возле какого-то темного трехэтажного кирпичного здания, и я открыл саквояж.

Бомбы – короткие двухдюймовые трубы, лежавшие в опилках – разобрали в одно мгновение. Занавески на окнах машины были изодраны пулями в клочья.

Не поворачиваясь, Рено выхватил из саквояжа трубу, выскочил из машины и, не обращая никакого внимания на побежавшую по его левой щеке струйку крови, размахнулся и запустил бомбу в дверь кирпичного здания.

Раздался оглушительный взрыв, взвилось пламя. Нас отбросило взрывной волной, на голову посыпались какие-то предметы. Входная дверь слетела с петель.

К дому бросился еще кто-то, взмахнул рукой, и вторая труба, начиненная дьявольской смесью, угодила в проем двери. С окон нижнего этажа сорвались ставни, посыпались осколки стекла, наружу рванулся огонь.

Машина, державшаяся третьей, остановилась в самом начале улицы, и сидевшие в ней стали отстреливаться. А первая машина проехала вперед и свернула в переулок. Судя по выстрелам, раздававшимся между взрывами, из нее обстреливали задний выход.

О’Марра выбежал на середину улицы и зашвырнул бомбу на крышу кирпичного дома. Бомба не взорвалась, а О’Марра задрал ногу, вцепился руками себе в горло и повалился навзничь.

Еще один из наших рухнул под пулями, которые градом сыпались из соседнего с кирпичным деревянного дома.

Рено смачно выругался и крикнул:

– Толстяк, выкури их оттуда.

Толстяк поплевал на бомбу, забежал за машину и взмахнул рукой.

Нас словно сдуло с тротуара, а через мгновение после взрыва охваченный пламенем деревянный дом осел на наших глазах.

– Бомбы еще есть? – спросил Рено.

Все мы испытывали странное чувство оттого, что в нас никто не стреляет.

– Последняя осталась, – ответил Толстяк, взяв в руки бомбу.

Языки пламени лизали окна верхнего этажа. Рено взглянул на кирпичный дом, забрал у Толстяка бомбу и сказал:

– Назад! Они сейчас выйдут.

Мы отошли назад.

Изнутри раздался голос:

– Рено!

– Что надо? – крикнул Рено, предусмотрительно зайдя за машину.

– Сдаемся! – пробасил голос. – Мы выходим. Не стреляйте.

– Кто это «мы»? – спросил Рено.

– Это я, Пит, – послышался низкий голос. –