Дверь открыла худенькая девушка лет восемнадцати с близко посаженными темными глазами на изможденном желтоватом лице и темно-каштановыми волосами, коротко стриженными и влажными.

Увидев меня, она издала горлом сдавленный крик и, прикрывая руками рот, в страхе попятилась.

– Мисс Элен Олбери? – спросил я.

Она энергично замотала головой. Я бы даже сказал, чересчур энергично. Глаза безумные.

– Не могли бы вы уделить мне несколько минут? – спросил я и, не дожидаясь приглашения, вошел в квартиру и закрыл за собой дверь.

Она молча повернулась и побежала по лестнице, то и дело пугливо оглядываясь назад.

Мы поднялись в полупустую гостиную. Из окна виден был дом Дины.

Девушка вышла на середину комнаты, по-прежнему прижимая руки ко рту.

Чего я только не говорил, чтобы убедить ее, что не причиню ей никакого вреда. Напрасно. Любые мои слова вызывали у нее жуткий страх.

Наконец мне это надоело, и я перешел к делу.

– Вы сестра Роберта Олбери? – спросил я, но в ответ получил лишь взгляд, полный панического ужаса.

– После его ареста по подозрению в убийстве Дональда Уилсона вы заняли эту квартиру, чтобы наблюдать за ней. Зачем?

Молчание. Пришлось отвечать на этот вопрос самому:

– Вы хотели отомстить. Вы считали, что во всем виновата Дина Брэнд. Вы ждали удобного случая. И позавчера ночью этот случай представился. Вы проникли к ней в дом, увидели, что она пьяна, и убили ее ножом для колки льда, который нашли в квартире.

Она по-прежнему не говорила ни слова. Ее испуганное лицо застыло, превратилось в маску.

– Вам помог Дон, он облегчил вам задачу. Ему нужны были письма Элихью Уилсона. Скажите, кого он послал за этими письмами, кто был непосредственным убийцей? Кто?

Молчание. На лице все то же выражение, вернее, отсутствие всякого выражения. Я испытал сильное желание ее стукнуть.

– Я дал вам возможность высказаться. Я хочу знать, каковы были ваши мотивы. Не хотите говорить – дело ваше.

Говорить она явно не хотела, и я решил оставить ее в покое. Давить на нее боялся – в таком состоянии она могла выкинуть все, что угодно. Вышел я из квартиры с ощущением, что она не поняла ни слова из того, о чем я спрашивал.

На углу меня ждал Дик Фоли.

– В этом доме, – сказал я ему, – живет девица Элен Олбери, восемнадцати лет, рост пять футов шесть дюймов, худая, весит не больше ста фунтов, а то и меньше, глаза карие, близко посажены, кожа желтоватая, волосы темные, коротко остриженные, прямые; жакет и юбка серые. Последи за ней. Если бросится на тебя, сдай в полицию. Будь осторожен, она не в себе.

Чтобы выяснить, где искать Рено и что ему от меня надо, я отправился к Каланче Марри. Не доходя до его заведения, предусмотрительно зашел в подъезд какого-то офиса, чтобы оттуда оценить обстановку.

У входа стоял полицейский фургон, куда из бильярдной вели, тащили и пихали людей. Ведущие, тащившие и пихавшие на полицейских были похожи мало. По всей вероятности, это были головорезы Пита, отправленные помогать полиции. Как видно, Пит, заручившись поддержкой Макгроу, решил, как и обещал, расправиться с Сиплым и Рено.

Подъехала «скорая помощь», погрузила носилки и уехала. Я находился слишком далеко, чтобы разглядеть, кого – или что – увезли в больницу. Когда напряжение несколько спало, я вышел из подъезда, попетлял по улицам и вернулся в гостиницу.

В холле меня уже поджидал Микки Линехан.

– Про таких, как твой Чарлз Проктор Дон, – начал он, – есть старая хохма: «Он криминальный юрист?» – «Да еще какой криминальный!» Недавно пройдоху Дона наняли адвокатом к юному Олбери, которого ты посадил за убийство. Когда Дон явился к парню, тот сказал, что не желает иметь с ним ничего общего. Этот горе-адвокат в прошлом году сам чуть было за решетку не угодил: вымогал деньги у какого-то пастора Хилла, но выкрутился. У него свой дом где-то на Либерт-стрит. Мало тебе?

– Более чем достаточно. Садись, отдохни, подождем вестей от Дика.

Микки зевнул и сказал, что отдохнуть он всегда готов, потому как не из тех, кто любит бегать целыми днями, задрав хвост. Помолчав, он поинтересовался, слышал ли я, что мы прославились.

Я спросил, что он имеет в виду.

– На днях я встретил здесь Бобби Робинса из «Консолидейтед пресс», – пояснил он. – Съезжаются репортеры и из других телеграфных агентств, из крупных газет. Вся страна на нас смотрит.

Только я заговорил на свою любимую тему: эти репортеры, мол, так все запутают, что потом в жизни не распутаешь, – как меня вызвали к телефону.

– Долго себя ждать не заставила, – услышал я голос Дика Фоли. – Отправилась на Грин-стрит, триста десять. Там полно полиции. Убили адвоката, Дона. Ее задержали.

– Она еще там?

– Да, в кабинете шефа.

– Продолжай слежку. Если что узнаешь, немедленно звони.

Я вернулся к Микки Линехану и вручил ему ключ от своей комнаты:

– Располагайся у меня. Отвечай на телефонные звонки. Я буду поблизости, сниму номер в отеле «Шэннон» под именем Дж. В. Кларка. Никому, кроме Дика, об этом не говори.

Микки спросил было: «Какого черта?!», но ответа не получил и послушно поплелся к лифтам.

24

В бегах

Я пошел в отель «Шэннон», назвался Кларком, снял на один день номер, расплатился и получил ключ от комнаты 321.

Телефон позвонил только через час.

Дик Фоли сказал, что скоро будет.

Через пять минут он был уже у меня. Лицо озабоченное, злое. Под стать лицу – голос.

– Тебя разыскивают. Сразу два убийства: Брэнд и Дон. Я звонил. Трубку взял Микки. Сказал, что ты здесь. Его забрали. Обрабатывают.

– Я этого ожидал.

– Я тоже, – огрызнулся он.

– Ты что же, Дик, думаешь, я убил их? – с расстановкой спросил я.

– Если нет, самое время доказать это.

– Уж не хочешь ли ты донести на меня?

Он оскалился. Из загорелого его лицо стало каким-то бурым.

– Возвращайся в Сан-Франциско, – посоветовал я ему, – и без тебя забот хватает.

Он не торопясь надел шляпу, не торопясь закрыл за собой дверь.

В четыре часа дня я заказал обед в номер, а также пачку сигарет и «Ивнинг геральд».

Первая страница газеты была поровну поделена между недавним убийством Дины Брэнд и сегодняшним Чарлза Проктора Дона. Связующим звеном между ними была Элен Олбери.

Элен Олбери, прочел я, была сестрой Роберта Олбери, которая, несмотря на признания брата, считала, что в убийстве он невиновен и стал жертвой заговора. Вести его дело она пригласила адвоката Чарлза