Терзаемый множеством вопросов, остающимися без ответа, и эмоциями, которые заставляли его молчать с самого начала, Дик продолжил бродить по комнате. У него кружилась голова. То, что он так тщательно скрывал, оказалось известным абсолютно постороннему человеку. Дик внезапно остановился и повернулся к Мыслящей Машине.

– Что вы знаете об этом деле? – спросил он.

– Мне известно, – уверенно ответил ученый, – что вы не были мужчиной из автомобиля, который увез украденную посуду.

– Откуда вы знаете?

– Это не столь важно сейчас.

– Вы знаете, кто был в автомобиле? – спросил Дик.

– Я смогу ответить на этот вопрос только тогда, когда вы ответите на мой, – продолжил ученый. – Гарри Мередит был в маске, когда пришел в эту комнату поздно вечером в четверг?

Дик сел и уставился на свои руки, которые нервно двигались. В конце концов он кивнул.

Мыслящая Машина понял.

– Вы узнали его благодаря какой-то фразе, возможно, по какому-то украшению или безделушке?

Дик неохотно кивнул снова.

– И по тому, и по другому, – добавил он.

Мыслящая Машина откинулся на спинку стула и долго так сидел. Наконец он поднялся, как бы давая понять, что разговор закончен. У него явно не было других вопросов, которые ему хотелось бы задать именно сейчас.

– Вам не о чем беспокоиться, мистер Герберт, – уверил он Дика. – Я буду заниматься этим делом очень осторожно и обещаю не навредить людям, которые вам дороги. Могу сказать также, что вы сделали две серьезные ошибки: во-первых, когда увиделись или связались с мистером Рэндольфом сразу после того, как посуду украли во второй раз, и, во-вторых, когда предприняли что-то из того, чем, собственно, должна заниматься полиция.

После того как Мыслящая Машина ушел, Дик опустился на стул, обхватив руками голову.

* * *

Было уже далеко за полночь, когда крайне возбужденный, судя по его тону и поведению, Хатчинсон Хэтч посетил Мыслящую Машину. Он уже давно привык приходить в любое время, и сейчас застал ученого за работой, как если бы день был в полном разгаре.

– Случилось худшее! – сообщил репортер. – Детектив Мэллори и двое его людей посетили мисс Мередит сегодня около девяти часов вечера и заставили ее во всем признаться, – добавил он торопливо, заметив, что Мыслящая Машина даже не удостоил его взглядом.

– В чем именно?

– Она подтвердила, что в ту ночь находилась в автомобиле, на котором увезли украденную посуду, и что…

– Мистер Герберт был вместе с ней, – закончил за него фразу ученый.

– Да.

– И в чем еще?

– Что ее собственные драгоценности, оцениваемые в двадцать тысяч долларов, находились среди всего того, что обнаружили у мистера Герберта при аресте.

Мыслящая Машина повернулся и, посмотрев на репортера, как бы невзначай поднес ко рту руку, чтобы прикрыть зевок.

– Ну, значит, у нее не оставалось выхода, – сказал он спокойно.

Глава V

Хатчинсон Хэтч более часа провел у Мыслящей Машины, а когда уходил, голова его шла кругом от множества полученных инструкций.

– Встретьтесь со мной в полдень в офисе детектива Мэллори в здании полиции, – сказал Мыслящая Машина ему на прощание. – Мистер Рэндольф и мисс Мередит тоже будут там.

– Мисс Мередит? – повторил Хэтч. – Ее не арестовали, но я сомневаюсь, что она придет.

– Она придет, – ответил ученый, словно это было уже оговорено.

* * *

Когда на следующий день Лучший Ум сидел в своем офисе, он напоминал кота, съевшего канарейку: его лицо буквально светилось от удовольствия, а на лице играла улыбка триумфатора. Она сменилась выражением любопытства, когда дверь его кабинета открылась и к нему вошел Мыслящая Машина в компании Долли Мередит и Стайвесанта Рэндольфа.

– Мистер Хэтч уже здесь? – спросил ученый.

– Нет, – ответил детектив.

– Боже мой! – воскликнул профессор. – Сейчас уже одна минута первого! Что могло задержать его?

Ответом ему стал донесшийся снаружи звук подъехавшего кеба, а несколько мгновений спустя Хэтч буквально ворвался в кабинет. Оглядевшись, он остановился.

– Вы получили его? – спросил Мыслящая Машина.

– Да, но… – начал репортер.

– Пока ни слова больше, – сказал ученый.

На время комната погрузилась в тишину. Когда Мыслящая Машина выбрал наконец себе стул и опустился на него, остальные тоже сели.

– Ну? – нарушил молчание Лучший Ум.

– Я хотел бы спросить вас, мистер Мэллори, – начал ученый, – как вы считаете, смогу ли я убедить вас в невиновности мистера Герберта касательно обвинений, выдвинутых против него?

– У вас ничего не получится, – быстро ответил детектив. – Это невозможно при имеющихся у меня фактах, дополненных показаниями мисс Мередит, то есть ее признанием.

Долли заметно покраснела, и ее губы задрожали.

– А вы как считаете, мисс Мередит, – повернулся к ней ученый, – сумею я убедить вас в невиновности мистера Герберта?

– Я… я так не думаю, – промямлила она. – Я… я знаю, что это невозможно.

Слезы, которые она с трудом сдерживала, внезапно хлынули из ее глаз, и Мыслящая Машина покосился на нее с наигранным удивлением.

– Перестаньте плакать, – попросил он. – Это слишком действует на нервы.

Он помолчал какое-то время, потом повернулся к мистеру Рэндольфу.

– А вы? – спросил он.

Мистер Рэндольф пожал плечами.

Мыслящая Машина, откинувшись на спинку стула, соединил перед собой кончики пальцев обеих рук и устремил взгляд к потолку. Хэтч знал эту позу: что-то должно было случиться. Он ждал, сгорая от нетерпения. Детектив Мэллори тоже знал ее и обеспокоенно заерзал на своем месте.

– Давайте, – начал ученый, – просто попробуем для разнообразия взглянуть на эту проблему с точки зрения здравого смысла и посмотрим, сможем ли мы докопаться до истины среди того хаоса, который своими неумелыми действиями устроила полиция. Давайте используем логику, неумолимую логику, и с ее помощью докажем, не прибегая ни к каким ухищрениям, что, вопреки всем обстоятельствам, мистер Герберт невиновен.

Долли Мередит, с раскрасневшимся лицом, широко распахнутыми глазами и приоткрытым ртом, внезапно подалась вперед на своем стуле. Детектив Мэллори также наклонился вперед, но с совсем другим выражением лица.

– Мисс Мередит, нам известно, что вы находились в автомобиле вместе с Грабителем, который украл посуду, – продолжил Мыслящая Машина. – Вы наверняка знали, что его ранили, и, возможно, помогали ему перевязать рану, как сделала бы на вашем месте любая женщина, или видели, как он делал это сам.

– Я перевязала ее своим носовым платком, – подтвердила девушка. Она произнесла это тихо, почти шепотом.

– Куда его ранили?

– В верхнюю часть руки, – ответила она.

– Сзади или спереди? – поинтересовался ученый.

– Сзади, – ответила она. – На дюйм или около того ниже уровня плеча.

Помимо Мыслящей Машины Хэтч был единственным человеком в комнате, для кого это утверждение что-то значило, и он с трудом удержался, чтобы