Примерно в то же время в доме Грейтонов мистер Мередит рассматривал визитную карточку, на которой было напечатано «Мистер Ричард Гамильтон Герберт». Прочитав имя, он возмущенно фыркнул и вышел в гостиную. Дик поднялся, намереваясь поздороваться с ним, и протянул руку, но, поняв, что зря сделал это, сразу же опустил ее.

– Я хотел спросить вас, мистер Мередит, – начал он довольно резким тоном, – чем вас не устраивает мое внимание к вашей дочери Дороти?

– Вам это достаточно хорошо известно! – рявкнул пожилой мужчина.

– Вы имеете в виду инцидент, случившийся в Гарварде между мной и вашим сыном Гарри? И это все? Теперь вы всегда будете меня ненавидеть?

– Вы доказали тогда, что не являетесь джентльменом, – зло проговорил мистер Мередит. – Вы самодовольный фат, сэр.

– Не будь вы отцом девушки, которую я люблю, я бы дал вам пощечину, – ответил Дик почти весело. – Где ваш сын сейчас? Неужели нет никакой возможности изменить ваше отношение ко мне?

– Нет! – буркнул старик. – Единственным извинением для вас может стать то, что вы признаете свою непорядочность.

Дика шокировал такой ответ, но ему удалось сохранить самообладание.

– Ваша дочь знает что-нибудь о той истории? – спросил он довольно спокойно.

– Конечно, нет.

– А где ваш сын?

– Это не ваше дело, сэр.

– Я надеюсь, у вас нет сомнений относительно того, что я действительно люблю вашу дочь?

– Вы можете любить ее сколько угодно, – рявкнул старик, – но это вам не поможет!

– И я полагаю, вы знаете, что она любит меня, несмотря на ваши возражения? – продолжил молодой человек.

– Чушь! Вздор!

– И что вы разбиваете ей сердце своей глупой неприязнью ко мне?

– Вы… вы… – прохрипел мистер Мередит.

– Могу я пообщаться с мисс Мередит несколько минут? – продолжил Дик спокойно.

– Она не захочет видеть вас, сэр! – завопил взбешенный родитель. – Она сказала мне вчера вечером, что никогда не согласится встретиться с вами снова.

– А вы дадите мне свое разрешение увидеться с ней здесь и сейчас, если она все-таки согласится? – продолжал настаивать Дик.

– Она не захочет встретиться с вами, я же сказал.

– Могу я передать ей свою визитную карточку?

– Она не захочет встретиться с вами, сэр, – повторил мистер Мередит упрямо.

Дик вышел в прихожую и кивком подозвал горничную.

– Пожалуйста, передай мою визитку мисс Мередит, – попросил он.

Она приняла от него маленький белый прямоугольник, слегка приподняв брови, и направилась вверх по лестнице.

Получив визитку, мисс Мередит нехотя прочитала то, что на ней написано, потом резко выпрямилась, дрожа о возмущения.

– Дик Герберт! – воскликнула она. – Как он осмелился прийти сюда?! Такой наглости я представить себе не могла! Конечно, я не собираюсь встречаться с ним ни при каких обстоятельствах.

Она встала и с вызовом посмотрела на ожидавшую ответа горничную.

– Передай мистеру Герберту, – сказала она решительно, – сообщи ему, что я скоро спущусь.

Глава VII

Мистер Мередит с сердитой миной покинул комнату, и Дик Герберт остался один. Вскоре величавой походкой, с раскрасневшимся от возмущения лицом в гостиную вошла Долли. Она немного наклонила голову набок при виде незваного гостя, чтобы тем самым еще больше подчеркнуть свое негодование. Ее голубые глаза излучали холод, плотно сжатые губы напоминали алую линию, всем своим видом она словно спрашивала его: «Как ты осмелился прийти?»

Дик быстро встал при ее появлении.

– Долли! – воскликнул он горячо.

– Мистер Герберт, – ответила она ледяным тоном и чопорно опустилась на самый край кресла, которое, казалось, раздвинуло подлокотники, чтобы принять ее. – В чем, собственно, дело?

Дик обычно не лез за словом в карман, но ее чрезмерная холодность смутила его, и он какое-то время наблюдал за ней, прежде чем ответить.

– Я пришел объяснить, почему… – начал он, но сбился, когда мисс Долли Мередит громко фыркнула. – Я пришел объяснить, – продолжил он, – почему не встретился с тобой на костюмированном балу у Рэндольфа, как мы планировали.

– И почему же? – спросила она холодно, немного удивленно приподняв дугообразные брови. – Почему же вы не встретились со мной? – повторила она.

– Я прошу тебя поверить, что это так, – продолжил Дик, стараясь не обращать внимания на то, на каком слове она сделала ударение. – Ранее в тот же вечер произошло кое-что, не позволившее мне поехать. Я прекрасно понимаю твое возмущение по поводу того, что я так и не появился, но я не имел ни малейшей возможности связаться с тобой ни в тот вечер, ни позднее. Мне всего час назад стало известно о твоем возвращении. До этого я знал лишь то, что ты исчезла.

Голубые глаза Долли широко открылись, а губы слегка раздвинулись от удивления. Какое-то время она сидела так, таращась на находившегося перед ней молодого человека, затем откинулась на спинку кресла и жадно схватила ртом воздух.

– Могу я поинтересоваться, – спросила она, восстановив дыхание, – относительно причины столь… столь легкомысленного поведения?

– Долли, дорогая, я абсолютно серьезен, – постарался убедить ее Дик. – Я просто пытаюсь все объяснить тебе.

– И почему же вы не встретились со мной? – повторила Долли снова. – Или, точнее, почему вы, на самом деле, встретились со мной там? В этом… в этом ведь все дело!

Какие бы чувства ни захлестнули Дика после ее слов, будь то удивление или нечто другое, он сумел справиться с ними, пусть и далеко не сразу.

– Я думаю, произошла какая-то ошибка, – сказал он спокойно. – Нет, подожди минуту, пожалуйста, не перебивай! Просто выслушай меня, Долли. Меня не было на балу у Рэндольфа. Ты сбежала оттуда, как мы с тобой и планировали, в автомобиле, но не со мной. Ты ушла с каким-то другим мужчиной… мужчиной, действительно укравшим золотую посуду.

Долли открыла рот, намереваясь что-то сказать, но промолчала, и ее губы презрительно скривились.

– Выслушай меня и поверь! – взмолился Дик. – Ты говорила с каким-то другим мужчиной, приняв его за меня. По непонятной причине он оказался в курсе нашего плана и действовал сообразно с ним. В результате ты сбежала с этим незнакомцем, увезшим золотую посуду. Что случилось потом, я даже представить не могу. Я лишь знаю, что ты была той таинственной женщиной, которая исчезла вместе с Грабителем.

Долли снова открыла рот, но уже от удивления. Она пребывала чуть ли не в шоке от нахлынувших на нее эмоций и, побагровев, почти с ненавистью посмотрела на своего собеседника.

– Мистер Герберт, – наконец проговорила она, – я не знаю, за кого вы меня считаете: за ребенка или за дуру, – поскольку ни один нормальный человек не примет ваши басни за чистую монету. Я знаю, что покинула «Севен Оукс» в машине