Парень, казалось, был ошеломлён: – Он лжёт. Я никогда его не встречал, клянусь

Адвокат попытался успокоить молодого человека, положив руку ему на плечо, но Игнацио в ответ лишь зарыдал.

– Проблема даже не в этом. В доме Капотонди была найдена партитура оперы «Орланда», та самая, о краже которого ты хотел заявить. Кстати, Капотонди, похоже, очень дорожил этим произведением.

– Что? – крикнул Игнацио.– Но он даже не счёл его подходящим для своего конкурса!

– Да, мы знаем эту историю, и, честно говоря, она кажется нам очень странной. – Признался Брандолини и продолжил: – Но я буду с тобой откровенен. Отсутствие алиби на день смерти маэстро, отказ от принятия партитуры для участия в конкурсе и показания человека, утверждающего, что видел, как вы спорили с Капотонди у него дома за несколько дней до убийства, делают тебя главным подозреваемым, мы считаем, что есть основания для ареста.

Игнацио вскочил на ноги как пружина: – Но это невозможно… Я тут ни при чём, вы не можете меня арестовать!

Адвокат тоже поднялся со своего места. Он был в ярости и махал указательным пальцем пытаясь объяснить, что сажать в тюрьму такого хрупкого человека, как Игнацио Фортунати – это жестоко. Он утверждал, что его подзащитный должен пройти психиатрическую экспертизу.

По сути, и Брандолини, и его коллеги из Матеры думали так же. Но у них не было выбора. Улики против Игнацио не были неопровержимыми, но все подозрения вели в эту сторону, тем более что других и не было. И только у него был мотив для совершения этого преступления.

В коридоре послышался шум, дядя Аурелио выскочил и вскоре вернулся в сопровождении знакомого Брандолини и еще одного офицера в форме.

– Игнацио Фортунати, вы задержаны по подозрению в убийстве Микеле Капотонди. – Карабинер произнес полную форму, положенную к объявлению в таком случае.

– Это не конец! – Закричал адвокат.

Дойдя до двери, Игнацио Фортунати повернулся к Брандолини и сказал: – Я кое о чем солгал.

– О чём? – спросил карабинер, удивлённый такой переменой в настроении.

– Я был у Капотонди. 15 октября. Я просто хотел получить объяснение его отказа и вернуть свой экземпляр «Орланды».

– Значит, свидетель говорит правду! Ты были там и вы спорили.

Адвокат покачал головой. Его клиент собирался все испортить.

Игнацио опустил голову: – Да, это правда. Но я не тронул ни волоска на его голове, клянусь.

– Мы разберемся. – Сказал карабинер из Матеры. Затем, повернувшись к своему офицеру, указал на дверь: – Уведите его.

Часто разговаривая по телефону за последнюю неделю, офицеры давно не виделись и, отправив задержанного со своим офицером, марешалло Массимо Кассетти пригласил своего коллегу перекусить. Совсем недавно посетив восхитительную остерию Аривии, Брандолини и думать не мог о еде. Поэтому они решили выбрать заведение, где одному марешалло подадут кофе, а другой сможет перекусить. заведение выбрали в деревне ровно по середине между Матерой и Пьетрапертозой.

Официантка, обслуживающая их столик улыбнулась, когда они попросили сделать радио потише, там снова пели оперу.

– О, вы не представляете. как полезна опера! Один молодой человек неподалеку каждый день включает оперу пчелам на своей пасеке. Его мед – это что-то исключительное! Просто… музыка, а не мед!

Офицеры расхохотались представив себе пчел, который слушают оперу и выдают исключительный музыкальный мед.

– Зря смеетесь! Тонино Пантони объединяет природу и музыку. По его меду все сходят с ума!

Массимо замер. Брандолини удивленно смотрел на друга.

– Как, как вы сказали, его зовут?

Официантка повторила: – Пантони. Тонино Пантони. Вы его знаете?

Массимо покачал головой. – Показалось.

Когда официантка отошла, карабинер из Матеры задумчиво произнес:

– Уборщицу Капотонди зовут Антония Пантони. Оперы для пчел, значит?

– Когда вы будете говорить с этим парнем, возьми мня с собой.

– Ну, вообще-то мы уже задержали подозреваемого. Вряд ли сейчас есть смысл с ним разговаривать.

– Встреча с ним поможет взглянуть на историю под другим углом. Как говорит одна моя знакомая – беседуйте с людьми и найдете правду. Капотонди покровительствовал сыну уборщицы, возможно, он расскажет что-то интересное.

– Но одно дело, что мы застали тебя здесь, как я объясню починенным, что карабинер из другого подразделения хочет присоединиться?

– Скажи, что во мне зародилась страсть к меду, который дают пчелы, любящие классическую музыку.

– Ладно, я все организую.

* * *

В тот же день после обеда Брандолини уже направлялся на пчеловодческую ферму Пантони. Всю дорогу он говорил коллегам из Матеры, как ему не терпится познакомиться с изобретательным пчеловодом, который совместил пчёл с оперой и в одиночку построил небольшой, но многообещающий бизнес. Массимо еле сдерживал смех.

Ворота небольшого поместья были открыты. Справа стоял почтовый ящик в форме улья с деревянной табличкой над ним «MIELODIA». Так пчеловод объединил два слова – miele (мед) и melodia (мелодия).

– Креативный юноша! – Сказал кто-то из офицеров.

Они въехали и припарковались на грунтовой стоянке рядом с белым фургоном. Поместье было маленьким, слева находился небольшой фермерский дом, а стрелка с надписью «Мед-собственное производство» указывала на сарай, расположенный между домом и каштановой рощей, на краю рощи стояло с десяток разноцветных деревянных ульев. В абсолютной тишине отчётливо слышался гул – это жужжали пчелы.

Владельца нигде не было видно.

Они искали его повсюду. Тщетно звонили в дверной звонок. игравший знаменитую арию Моцарта, название которой никто не помнил.

Сарай был заперт снаружи на цепь и большой висячий замок, изнутри не доносилось ни звука. В роще Тонино тоже не было.

Один из офицеров заметил неподалеку от ульев небольшой сарайчик. Он тоже был закрыт, изнутри доносилось громкое жужжание. Карабинеры заглянули в боковое окно. Внутри было сумрачно, но на полу хорошо заметна неподвижная фигура, свернувшаяся калачиком.

Дверь оказалась не заперта, ее просто толкнули и она открылась.

Рой разъярённых пчёл выскочил наружу, чудом не напав на карабинеров.

На полу лежала расколотая надвое сотовая ячейка, а рядом тело мужчины в белом костюме пчеловода, но без перчаток и защитного шлема. Их нашли на лужайке недалеко от сарая.

Мужчина был мертв. По следам на его руках, шее и лице легко было предположить причину смерти. И этим человеком мог быть только Тонино Пантони.

Вскоре прибыли по очереди криминалисты, судмедэксперт и судья-магистрат, с которым Брандолини был хорошо знаком, они уже встречались ранее, когда вели расследование.

Магистрат поднятыми бровями спросил, что делает здесь Брандолини, карабинер жестом показал на ульи и этого было достаточно, судья кивнул. Когда дело касается еды и продуктов, подобные объяснения принимаются без сомнений. Действительно кто бы отказался от возможности побывать на